Байки ворчуна

Мы продолжаем редакционную традицию приглашать интересных людей на чашечку кофе и расспрашивать обо всем: о жизни, увлечениях, взглядах. Сегодня наш гость — давний друг редакции Игорь Георгиевич ЖИДОВ. 1 июля Игорю Георгиевичу исполнилось 60 лет, это и послужило поводом для интервью. Собеседник наш, рассказывая о жизни, затронул много тем; и для удобства восприятия мы разделили текст на небольшие части.

СЛЕДУЯ КИПЛИНГУ, Я — ЧЕЛОВЕК…

— Родился я 1 июля 1945 г. в Ленинграде. Но я там только родился, и в следующий раз в Питер попал только через 40 лет. А мой отец, летчик-истребитель, аккурат к моему появлению на свет добрался до Читы — с японцами воевать. Войну же он встретил над Брестом, а с сентября 1941 воевал в блокадном Ленинграде, его полк прикрывал Дорогу жизни…

Недавно приятель познакомил меня с архивными документами. Какие сюжеты! Например, при внимательном чтении документов оказывается, что после тяжелого ранения отец одновременно лежал и в полковой больнице и в госпитале им. Свердлова. Ошибка? Но документы — строгой отчетности. Моя версия — это сделали штабисты полка, чтобы полк получил пайку летчика для авиамехаников. В полку к этому времени уже четверо механиков от дистрофии умерло. А летчиков блокадного Ленинграда кормили хорошо: самолет незаправленный не взлетит. Каков сюжет: сытые погибали, защищая голодных.

На Дальнем Востоке, слава Богу, работы отцу с сотоварищами не нашлось. Одна из загадок Второй мировой войны — это пассивность японской авиации против наших войск. Вот моему тестю, которому сейчас 88 лет, досталось «по полной программе»: участвовал в морских десантах в Корее.

Мои предки и по отцу и по матери жили по современным меркам рядом: в Рязанской губернии, село Толмачевка Кораблинского района, и в Дединово на Оке. Кораблино — загадка, маленький район дал стране 13 Героев Советского Союза. Кораблино хоть так и называется, но корабли строили в Дединово. В XV веке царь основал на южной границе поселение, призвал из Новгорода Великого пригодных к несению пограничной службы, выдал подъемные, освободил от всех налогов, кроме рыбного: велел поставлять свежую рыбу в Москву. И прикормили дединовцы рыбу так, что до последних времен места эти хорошим клевом славились… Раньше русские обживали берега рек, а теперь выживают на берегах финансовых потоков. Видел объявление (наверно, для москвичей): 12 соток земли в Дединово с выходом на Оку стоит 8 тысяч долларов. А в «экологически чистом» Кораблинском районе земля подешевле, и продают ее оптом — 25 тысяч долларов за гектар. Может, это мое наследство распродают…

Из старших предков я застал одну бабку, сыгравшую в моем воспитании заметную роль. Английский писатель Киплинг говорил: «Человек — это животное, которое знает свою бабушку». И, следуя Киплингу, я — человек.

Родители отца умерли одновременно, в 1929 году от голода; деда со стороны матери убили «зеленые» в начале Тамбовского мятежа…

НЕ СОВПАДАЕТ С ОФИЦИАЛЬНОЙ ИСТОРИЕЙ

Опыт предков и мой жизненный опыт не совпадает с официальной историей.

К примеру, недавно 300 лет Российскому военному флоту справляли. А мои предки по материнской линии военный корабль «Орел» еще при Алексее Михайловиче построили — для охраны торговли на Волге.

Еще пример: девичья фамилия матери — Мымрикова. Слово «мымра», особенно после фильма «Служебный роман», вызывает смех.

А ведь Мымрик — это сказочное существо, покровитель семейного счастья; и прежде мымрой завистливые языки называли женщину, которая не красится (зачем семейные деньги напрасно тратить), не любит без толку по гостям ходить и т. д. — короче, домоседку, счастливую в браке.

Фамилия отца — еще более древняя, и не такая редкая: по электронным Книгам памяти Отечественной войны порылся и только рядового звания почти 100 однофамильцев нашел. Самый старший — Серафим Жидов — погиб 42 лет, а Сашке Жидову не было и 18…

Себя помню лет с двух-трех, помню колонну пленных немцев, идущих по Большой Почтовой…

Первые три года я учился в московской школе № 358 — наши первые олимпийские победители по гимнастике ее кончали, и известный артист Дуров, который очень «вкусно» описывает улочки-переулочки моего детства. Жили мы рядом с набережной Яузы. На другой стороне — Лефортово. На ближайшем рынке — надпись «Немецкий рынок», комплекс зданий военного госпиталя с надписью «Военная гошпиталь», построен при Петре Великом; рядом «Вдовий дом» с колоннами — для вдов офицеров, погибших при защите Отечества. Мои родственники похоронены на Введенском кладбище, которое до сих пор называют Немецким. С детства запомнилось высказывание отца: «Немцы — золотой фонд русской нации».

Рос я в любви и строгости. Отец много и опасно летал, и в семье был достаток: например, не одна, а даже две керосинки, потому что газовое снабжение (да и водоснабжение) работало в Москве после войны с перебоями.

Пионерская организация запомнилась как источник дополнительных знаний: к примеру, учили разжигать костры и узнавать время по звездам, оказывать первую помощь. Была книжка «Спутник пионера» с разными полезными советами, в том числе (это врезалось в память) «как определить стороны света в ненастье:… найдите разрушенную (так и было написано — разрушенную!) церковь, алтарь всегда на восточной стороне». Пока была жива мать, меня ребенком брали на службы в Елоховский Собор и Церковь Петра и Павла в Лефортово. Несколько лет назад был там с женой и удивился, как пространственные масштабы с возрастом меняются, а ощущение уюта и защищенности остается.

В 1956 году семья переселились в отдельную квартиру, в дом летчиков ПВО около метро «Сокол» (где еще селить семьи «сталинских соколов»). Недавно рядом с этим домом на территории Братского кладбища (жертв Первой мировой войны) поставили часовню в честь преподобного Серафима Саровского.

В комсомольскую организацию мы стремились вступить поскорее: это была возможность собираться и решать вопросы без участия учителей. Чем занимались? Были в народной дружине, в оперативном отряде: «достали» местные хулиганы, и мы уже через месяц в окрестностях школы так навели порядок, что, когда шли школьные вечера, двери школы перестали закрывать для посторонних, и многие бывшие враги стали друзьями.

Сперва нас, школьников (думаю — по глупости), направили на борьбу с проституцией. Работали мы так: оформляли социальные льготы для семьи, в которой девушка стала проституткой, искали ей работу, чтобы она могла прокормить семью, обзванивали кучи организаций. Судьба таких девушек, как правило, одинаковая: умер хорошо зарабатывавший отец многодетной семьи, больная мать не может оформить социальных льгот, и «добрые люди» подталкивают девушку на панель. Клиенты как на подбор — гости с Кавказа, которым после перепродажи яблок, выращенных русскими крестьянами где-нибудь на Брянщине или под Тулой, хотелось испытать то, что в родных краях не позволено… В странное время живем: раньше банды иноземцев, рискуя жизнью, нападали на Русь и уводили в полон девушек. Теперь наши дурочки, себе на погибель, влезают в долги, покупают билеты и едут в Турцию…

Потом (тоже, наверное, по глупости) направили нас на борьбу с наркотиками — тогда они были экзотика и редкость. Враги нас отлавливали поодиночке, избивали. Мы отвечали (нас учили и боевому самбо), но побед я не помню, всегда силы были неравны: нас двое — их пятеро, я один — их трое.

Еще нас учили обращению с оружием, юриспруденции.

Было много забавных сюжетов: например, стояли в оцеплении демонстрации по поводу встречи первой женщины-космонавта Терешковой и поймали карманного вора (с виду интеллигентный московский профессор), мы еще тогда удивились: именно такую вводную давали нам специалисты. А пока вели его в отделение милиции, приходилось защищать его от потерпевшей — она громко проклинала интеллигенцию и все норовила его стукнуть.

Еще комичная сцена: пьяный в сугробе костерит милицию: «Человек замерзает, а тачки (мотоцикла с коляской) все нет!»

Теперь уже не помнят, что дружины были созданы вовсе не для борьбы с преступностью, а для борьбы с коррупцией в милиции. К милиционерам приставляли дружинника, и он смотрел, как работает милиция, а по пути можно было и пьяного подобрать.

Сейчас попытки воссоздать отряды дружинников встречают противодействие милиции: она не хочет общественного контроля. И это понятно. И в прежние время милиция не хотела общественного контроля, и нужно было вмешательство партии. А теперь нет не только «во все проникающей» партии, но и самой милиции. Нужно называть вещи своими именами: есть полиция, и попытки ставить перед ней задачи, как перед советской милицией, обречены на провал. И народу впору создать уже не дружины, а милиции — вооруженные отряды самообороны.

А оперативные отряды имели еще и право отбирать удостоверения у плохих дружинников, которые злоупотребляли своими «корочками» (в кино бесплатно ходили), не следили за порядком.

ВЫБОР ПРОФЕССИИ

Первые деньги я заработал в 9 классе. Уж очень хотелось купить маску и ласты для подводного плавания, и еще кое-какое баловство. В классе три четверти мальчишек подрабатывало — грузчиками, чернорабочими на ближайшем заводе. И не из малообеспеченных семей, нет: дети полковников, генералов. Сейчас искажено представление о судьбах детей советского служивого «дворянства». Помню, отец моего товарища, генерал-лейтенант, танкист, потерявший ногу под Курском, возмущался, узнав, что сын уходит в армию, не поставив его в известность: «Что ж ты не предупредил — я бы в военкомат сходил…»

Дальше слушайте внимательно: «…попросил, чтобы тебя призвали куда-нибудь подальше от Москвы — куда самому в голову не пришло бы поехать. Мир посмотрел бы, себя узнал, специальность получил, а то будешь где-нибудь под Москвой киснуть три года». Он почти угадал, и попал мой друг в Тольятти — автозавод бесплатно строить.

Четверо одноклассников не были на выпускном вечере — их призвали в армию после последнего экзамена. Сказывалась нехватка призывников 1944−45 годов рождения. А у меня паспорт в военкомате отобрали, чтобы не вздумал в институт поступать, и с нетерпением ждали моего совершеннолетия. Они не догадывались, что я хитрый: я документы в МФТИ подал, а там экзамены как раз с 1 июля. Честно говорю, очень хотелось учиться и не хотелось в стройбат… И как это историки до сих пор не замечают, что победами славна Рабоче-крестьянская красная армия, а Советская армия все больше потери и унижения несла, а от хрущевских, а потом — и горбачевских чисток репрессированных куда больше, чем от предвоенных сталинских.

Почему именно «в стройбат», и как я дошел до мысли поступать в Физтех? -рассказываю. Отец много раз говорил: «Будь кем угодно, кроме летчика». И, конечно, я втайне от него собирался летать и защищать Родину. Жили мы в доме летчиков противовоздушной обороны, и эпизоды «горячего неба времен холодной войны» мы — подростки — обсуждали во дворе почти как участники. Несколько лет назад пожилой американец из делегации, побывавшей в нашем городе, доверительно признался, что в молодости летал вдоль наших границ. Я ему сказал, — хорошо, что «вдоль», потому, что с другой стороны летали ученики моего отца.

В 1957 году вышел замечательный советский фильм — «Последний дюйм», по рассказу английского писателя Олдриджа: 12-летний мальчишка сподобился по устным указаниям отца справиться с легкомоторным самолетом, перелететь через пустыню, спасти себя и изувеченного акулами летчика-отца.

И вот, впервые после тяжелой сердечной болезни, положившей конец военной службе отца, он, сорокалетний инвалид, пошел со мной в кино. Отец всегда скептически относился к моим способностям, и после фильма спросил: «Ну, а ты смог бы так? И я, двенадцатилетний мальчишка, ни секунды не думая, ответил: «Конечно, если бы ты командовал». Это был, наверное, единственный за мою жизнь удачный и своевременный комплимент.

В 9 классе я собрался поступить в планерную школу, но медкомиссии не понравился мой левый глаз, послали в клинику, и молодой врач поставил диагноз: глаз скоро ослепнет, и каждый месяц радовался, как его диагноз сбывается. Как хотелось его стукнуть: — чему радуешься? Говорят, что у Ленина была такая же болезнь, как у меня (или у меня, как у Ленина, но только не «у нас с Лениным»), — сильный астигматизм, который не исправляется очками. Помните, как Ленин прищуривался? Это он пытался разглядеть, кто перед ним — Сталин или Троцкий.

Мне было легче — правый глаз был нормальный. И потому мысли о революции меня не посещали, но список доступных профессий для меня был резко ограничен. И я поступил в МФТИ.

Удивительно: сейчас родители ищут, где бы развлечь детей; а я одновременно ходил в две физ.-мат. школы (одна при МИФИ, другая при МФТИ), в оперативный отряд, летом занимался пятиборьем и прочее, прочее. Какое «развлечься»? Дается короткий промежуток времени, за который человек должен получить образование. Работа и учеба — вот это интересно, это и есть развлечение. От нелюбимых предметов можно было отдохнуть, занимаясь в физ.-мат. школе.

НЕ ЛЮБЛЮ ЗИМУ И ШКОЛУ

Стимул хорошо учиться был такой: когда я учился в начальных классах, в нашей квартире жили три семьи, наша (мать, отец, бабушка и мы с братом) — занимала одну комнату. Зато отец каждый год снимал под Москвой дачу — две комнаты с террасой, и мы жили там 5 месяцев в году. Я хорошо учился, чтобы меня отпускали из школы в начале мая и разрешали возвращаться в конце сентября. С детства терпеть не могу зиму и школу: тесно, холодно, скучно. Не учителей, а школу — как общественный институт, как метод образования. За лето я прочитывал все учебники, а потому в школе было скучно. Учителя были удивительные — физики, математики, историки, биологи. Такие учителя ни за какую высокую плату не появятся, впрочем, как и врачи. Это дар Божий, призвание. Парадоксальная профессия: хороший учитель — тот, чьи ученики достигли в жизни большего, чем он сам…

К концу выпускных экзаменов узнал, что мне грозит медаль; узнал с ужасом: моим более талантливым друзьям медали не грозили. И решил провалить английский, не готовился, но вытянул билет «Освоение космоса», а это была судьба, поскольку месяц назад я делал такой доклад, и разыгрывать идиота не имело смысла. Друзья простили и одобрили.

Нынешнюю систему образования, программно-почасовую, выдумали в свое время чехи в условиях оккупации, чтобы сохранить национальные кадры, культуру. Если немцы арестовали или убили учителя, появлялся другой: по программе смотрел, до какой темы дошел предыдущий учитель, и продолжал. Эта система образования позволяет сохранить национальную идентичность в чрезвычайных ситуациях.

Были в истории и другие системы образования — например, учитель собирает группу учеников и в течение нескольких лет передает им знания о мире и вместе с учениками получает новые. Эта форма образования дает энциклопедичность знаний, развивает любопытство и способность получать новые знания. Она и была взята за основу в Московском физико-технического институте.

Так нелюбовь к школьной системе привела в МФТИ, где экзамены начинались в день моего совершеннолетия, а медкомиссия была уже после всех экзаменов. И меня, почти одноглазого, годного разве что в стройбат, но сдавшего две математики и две физики на пятерки, взяли без собеседования, и послали по случаю зачисления десять дней строить стадион.

ПРИНЦИПЫ ОБУЧЕНИЯ

— Принцип физтеха можно сформулировать так: обучение в научной среде.

Физтеховская система образования хороша в условиях перестройки жизни, и не случайно, как дополнение, такая система появилась в нашей стране после войны.

Нас учили ставить и решать задачи, на примере конкретной области исследований, но именно на примере, не перегружая конкретными, накопленными наукой знаниями.

Ученые читали студентам порой лекции, содержание которых еще нигде не было опубликовано. Если выпускник физтеха оставался в институте, где стажировался, за его научный рост можно было быть спокойным. А вот в иной ситуации при его использовании нужно было учитывать специфику выпускника, он мог быть полезен при постановке новых исследований, к примеру, «для эксплуатации оборудования» был непригоден.