Первые шаги офтальмологии

Краткий исторический очерк

Когда в городе создавали медсанотдел, врача-офтальмолога не было. Необходимую экстренную хирургическую помощь при травмах и заболеваниях глаза оказывали хирурги (П.Г.Русских, Ю. Н. Крюков, С.А.Червякова).

Первым офтальмологом была Анна Ивановна Амосова. Вначале она работала врачом скорой помощи, прошла специализацию по глазным болезням, но могла оказывать только терапевтическую помощь, и по-прежнему хирургическую помощь оказывали врачи-хирурги. В основном это были операции на веках, обработки ран век, удаление атером, вскрытие абсцессов век и т. д.

В 1949 году, с приездом врача Льва Абрамовича Кацнельсона, было выделено 5 глазных коек на базе хирургического отделения. Врач-окулист вел на полставки прием в поликлинике, и было полставки в стационаре. Начались плановые глазные операции, ассистентами при глазных операциях были врачи хирургии (М.П.Егорова, С.А.Червякова). Л. А. Кацнельсон был ассистентом при различных хирургических операциях. Обслуживали глазных больных хирургические медицинские сестры. Врач-окулист дежурил в стационаре по общему графику. Операции были в основном на придатках глаза. Город был молодой, катаракты и глаукомы практически не было.

Операции носили косметический характер: исправления косоглазия (1949 г. — Кацнельсон), пересадка роговицы (1953 г. — Г.А.Тюкина). Экстракций катаракты за 7 лет было сделано столько, сколько сейчас — за год.

Срочные операции носили характер обработки механических травм с удалением различных инородных тел. Мною собрана коллекция удаленных инородных тел. Здесь и металлические осколки разной величины, и деревянные, и стеклянные, слепки глаза сургучом, битумом, один рыбак поймал себя на крючок, другой молодой человек упал на сетку теннисного корта и целая ячейка металлической сетки вонзилась в глазное яблоко, проволока была изогнута и удаляли мы ее под контролем рентгена. Удалось сохранить не только глаз, но и высокие функции. Крайне редкой была операция энуклеации.

Вместе с ростом города росла и офтальмологическая служба. В городе было уже 3 врача-офтальмолога: А. И. Амосова, Л. А. Кацнельсон и Е. И. Сучкова. В начале 1953 года срочно уехал из города Л. А. Кацнельсон, и опять хирургическую помощь оказывали хирурги. И только с осени 1953 года с приездом врача-офтальмолога Г. А. Тюкиной, окончившей клиническую ординатуру по офтальмологии, объем хирургической офтальмологической помощи увеличился, и все операции делал врач-офтальмолог.

Начали делать плановые операции амбулаторно и в стационаре.

Хирургическое отделение располагалось в одноэтажном здании бывшей маслобойни. В этом здании летом было холодно, как в холодильнике, и мы бегали на улицу согреваться, а зимой было жарко — открывали форточки. Все больные — и глазные, и хирургические — лежали вместе в одних палатах. Часто приезжал начальник главка А. И. Бурназян, делал обходы. Докладывал ему о больных главный врач С. М. Сорокин. Помню, как на одном из обходов в палате, где лежала после глазной операции больная с бинокулярной повязкой, Аветик Игнатьевич остановился и вопросительно посмотрел на Сорокина. Сергей Михайлович с гордостью похвалился, что теперь делаются плановые глазные операции. Вот больная после пересадки роговицы. «Кто?» — спросил Бурназян, и Сергей Михайлович показал на меня. Робкая девочка стояла в конце свиты. Потом в ординаторской Аветик Игнатьевич подробно расспросил меня о больной и обо мне: я приехала после окончания клинической ординатуры в одной из лучших офтальмологических клиник страны профессора Ерашевского. Школа Ерашевского и в наши дни занимает одно из ведущих мест в офтальмологии.

А.И.Бурназян был ярким, незаурядным человеком, обладал удивительной памятью. При новой встрече он продолжал разговор так, как будто встречались вчера. Очень требовательный, строгий и в то же время удивительно добрый человек.

Помню съезд в Ташкенте, он был уже заместителем министра здравоохранения и председателем съезда. Наша делегация III ГУ — 5 человек — сидела в одном из первых рядов. Он всегда перед началом проверял наше присутствие. Столько было соблазнов, столько интересных экскурсий, даже поездка в Бухару, но на заседании обязательно должны быть, хотя бы не в полном составе. В перерыве А.И. вызывал кого-нибудь из нас и спрашивал, где остальные. Версии всегда были заранее обдуманы. Мы удивлялись такой дисциплине, но А.И. проявил заботу о нас, организовав приобретение памятных чайных национальных сервизов. Это было нелегко. Он договорился с устроителями съезда, дал задание водителю, выделил машину, и мы довезли до гостиницы 5 комплектов и доложили ему. Этот сервиз у меня до сих пор ставится на праздничный стол.

И когда наша делегация с начальником МСО-50 Дмитрием Васильевичем Литвиновым провожала Аветика Игнатьевича в последний путь, было больно и горько, что ушел из жизни такой человек. Закончились речи, прогремел салют (его хоронили с воинскими почестями), а все стояли молча, никто не спешил уходить. Ушел из жизни человек-глыба, яркая личность. Память о нем осталась теплая и долгая.

Сергей Михайлович Сорокин, главный врач больницы, имел опыт работы хирурга в годы Великой Отечественной войны и не бросал хирургическую деятельность, несмотря на большую организационную работу. Его очень боялись и любили. К его указаниям относились с большим уважением и вниманием.

Константин Васильевич Владимиров с 1946 года работал в нашем городе начальником санитарного отдела строительства. В 1953 году, после ликвидации базы строителей, переведен в Медсанотдел-50.

К.В.Владимиров, заведовавший хирургическим отделением в 1953—1956 гг., а с 1956 года — главный хирург МСО-50, — человек большой души. Он был моим (и не только моим) наставником и другом. Он создал коллектив хирургической службы, сплотил нас. Мы были одной дружной семьей. Он был одним из инициаторов создания научно-практического общества врачей и практически научным руководителем ряда работ над кандидатскими диссертациями в МСО. Он был старше нас и мудрее. Всегда была уверенность в его помощи и поддержке. У нас были регулярно общеврачебные хирургические конференции. Докладывали об интересных больных. Учебе врачей уделялось много времени и внимания. Особенно много внимания уделяли радиобиологии.

Занятия по радиологии с нами проводил ученый-физик Юра Дегтярев. Наши пациенты работали в новой, малознакомой отрасли промышленности. Влияние излучений на организм человека было сложным, неизвестным, и не было практически никакой литературы по диагностике и лечению.

Первые несчастные случаи на производстве ошеломили нас молниеносностью и безысходностью. Поэтому интерес к научной работе был велик. Образовался коллектив врачей, стремившихся к научной работе. В это время активно работали над анализом наблюдений врачи К. В. Владимиров, Т. П. Кряжимская, Г. А. Тюкина, В. Н. Захаров, Н. Т. Молокова, Ю. А. Чистяков, Т. В. Стяжкина. У нас был свой виварий, мы работали в тесном контакте с Институтом биофизики АМН СССР и другими научно-исследовательскими институтами.

Вместе с ростом города рос и МСО-50, и наша офтальмологическая служба, которая кочевала из одного отделения в другое: из хирургии глазные койки перекочевали в ЛОР-отделение. Заведовал отделением Н. К. Кряжимский, врач-отоларинголог, он был в городе с 1950 года после окончания клинической ординатуры в Куйбышеве.

Коля Кряжимский еще в институте вел у нас цикл по отоларингологическим болезням. И когда меня срочно вызвали в Москву и направили в «почтовый ящик», мне секретарь парторганизации сказал: «Ты едешь туда, где Коля Кряжимский». Я приехала сюда, и первый вопрос, который я задала, был: а здесь Кряжимский? Меня проводили к нему в кабинет. Это был кабинет в старой поликлинике, около башни. Встреча наша была радостной и шумной, но работали мы месте недолго, и в 1958 году нас перевели в травматологическое отделение

В первые годы, несмотря на отсутствие отделений, количество глазных коек постепенно увеличивалось до 15, и в 1958 году 15 коек вошли в состав вновь образованного травматологического отделения.

Это отделение было симбиозом трех профилей больных: травматологических, глазных и урологических. Естественно, врачи владели смежными специальностями и помогали друг другу, но медицинские сестры были асами: они могли и слезные пути промыть, и катетер вставить, и гипсовую повязку наложить. Я всегда восхищалась нашими медицинскими сестрами, такими, как Галина Васильевна Гладышева, Зинаида Тимофеевна Закоморная, Валентина Петровна Беловодская и все, работавшие в те годы в уникальном травматологическом отделении.

Заведующим отделением был вначале Ю. А. Чистяков, а затем Ю. С. Иванов. Несмотря на многопрофильность, отделение работало четко, дружно и пациенты чувствовали себя в нем тепло и уютно.

Офтальмологическая служба выделилась из состава хирургической в 1973 году, когда было организовано специализированное глазное отделение на 30 коек. Часть медицинских сестер ушла с нами, часть осталась в травматологическом отделении. И теперь офтальмологов приглашают в хирургическое отделение только как консультантов.

Г. А.Тюкина, к.м.н., заслуженный врач РФ, врач-офтальмолог ЦМСЧ-50