Сотрудничество. Старт на рассвете

Первый заместитель директора РФЯЦ-ВНИИЭФ, директор ИТМФ В. Соловьев по приглашению заместителя руководителя Федерального космического агентства (Роскосмос) В. Ремишевского 1−2 сентября побывал на космодроме Байконур и одноименном городе.

Вячеслав Петрович вместе с директором Научно-исследовательского института системных исследований РАН академиком Владимиром Борисовичем Бетелиным увидел запуск космического аппарата «Протон», который вывел на орбиту три спутника системы ГЛОНАСС. А всего над земным шаром таких спутников до конца этого года будет летать 26. Все вместе они станут составной частью информационной космической системы, обеспечивающей точную координатную привязку различных объектов.
— Виктор Петрович Ремишевский пригласил нас для того, чтобы, во-первых, посмотреть на это масштабное событие, — рассказывает В. Соловьев, — а во-вторых, познакомиться со специалистами, которые работали над этим проектом, с тем, чтобы иметь возможность поговорить о более широком применении наших возможностей и методов имитационного моделирования для ракетно-космической техники.

Вячеслав Петрович впервые побывал на космодроме. Впечатления масштабные:
— Не ожидал увидеть полигон в таком хорошем состоянии, — делится Соловьев. — Ведь он является собственностью Казахстана, а Россия его арендует для проведения пусков. Ежегодно наша страна платит за это весьма круглую сумму — 115 млн долларов, а содержание Байконура нам обходится в 6 млрд рублей.
Поражает масштаб стартовых площадок, размеры сборочных корпусов крупных компаний Роскосмоса — длина по 150−200 м, высота — 30 м и выше. Они находятся в идеальном состоянии, везде чистота, в некоторые помещения вход только в спецодежде. Персонал русский, средняя зарплата — около 30 тыс. рублей. Там работают люди, которые отдали этому делу всю свою жизнь. Довольно много военных, которые вышли в отставку, но остались на Байконуре, хотя у них есть жилье и в России. Поэтому средний возраст — около 50 лет. К сожалению, особого притока молодежи нет, в основном возвращаются дети специалистов.

Часть людей работает вахтовым методом, но основной состав постоянно живет в одноименном городе, который в советское время назывался Ленинск. Он довольно большой — около 70 тыс. жителей. Как и космодром, был построен Россией и сегодня содержится из ее бюджета примерно по той же схеме, что и ЗАТО. Байконур — закрытый город с пропускной системой, но режим мягче, чем в Сарове, — на въезде только пост милиции. Есть и русские, и казахские школы. Преподавание идет на двух языках.

— Так что там все достаточно демократично и без особых проблем, — продолжает Вячеслав Петрович. — И хотя в городе живут в основном русские, местное население начинает их немного поджимать — около периметра пристраивают саманные домики.
— Готовясь к интервью, просмотрела в Интернете фотографии современного Байконура. Честно скажу, есть удручающие. Например, заброшенный «Буран».
— Это уже музейный экземпляр. В свое время эта программа была свернута, и пока к ней возвращаться не собираются, поскольку она очень дорогая. Нам показали облицовочные плитки корабля. Они небольшого размера — 15 на 15 и толщиной 10 см. Все они изготавливались вручную, стоимость одной — 7 тысяч рублей в нынешних ценах, а их было 40 тысяч штук. Так что «Буран» стоит там как напоминание об этой неосуществленной программе.
Мы съездили на «гагаринский старт», откуда запускали корабль «Восток-1». Это действующая площадка, с нее проведено более 470 пусков. Там сохранены домики, где жил Королев во время подготовки к старту Гагарина и сами космонавты непосредственно перед полетом. Это два небольших щитовых домика со скромной обстановкой.

Но пуск «Протона» оставил впечатления на грани реальности:
— Мы были на наблюдательном пункте примерно в двух километрах от стартового стола. Зрелище потрясающее. Представьте — рассвет, взмывает яркая точка ракеты, отделяется первая ступень, потом приходит мощная звуковая волна.
— Основной заказчик услуг Байконура — Россия. Если он так дорого нам обходится, выходит, правительство право, решив построить на Дальнем Востоке свой космодром?
— Да, затраты большие, но в то же время, посмотрев на этот полигон, я понял, что построить новый космодром в том же масштабе и в том же объеме в короткие сроки нереально. Там около двухсот стартовых площадок, и каждая — очень серьезное и дорогостоящее инженерное сооружение. Это и транспортные пути подвоза аппаратов, и системы размещения на старте, и системы наполнения ракет топливом, приема отработанных газов (громадные бетонные котлованы). А еще важно и удачное географическое положение космодрома — чем ближе к экватору, тем экономически выгоднее каждый запуск. Поэтому пока Россия будет поддерживать и эксплуатировать Байконур.

Но все это великолепие вызывает противоречивые чувства. С одной стороны, гордость за то, что Советский Союз создал такой удивительный объект и на него работала вся страна, а с другой, — обидно, что это уже не наше. Да и политическая ситуация в любой момент может измениться, поэтому свой космодром России нужен.

— Давайте уйдем от грустной темы и поговорим о приятном. Каково участие ВНИИЭФ в программах Роскосмоса?
— В К. Б. Решетнёва, которое находится в Железногорске, сегодня существует довольно серьезная проблема со стойкостью элементной базы спутникового оборудования. Дело в том, что покупается она на открытых рынках, а качество ее далеко не то, что требуется для работы в условиях космоса. Поэтому ВНИИЭФ готов предоставить свои возможности по экспериментальному определению стойкости элементов и систем с использованием наших установок. Кроме того, мы заинтересованы в том, чтобы внедрить нашу вычислительную технику и методы имитационного моделирования в работы космической отрасли. Сегодня в рамках президентского проекта мы работаем с тремя предприятиями Роскосмоса. Одно из них — Научно-испытательный центр ракетно-космической промышленности в городе Пересвет недалеко от Сергиева Посада. Этот центр, кстати, создан Королевым. На его стендах проводятся натурные испытания ракетных двигателей. Там достаточно серьезная база, есть здание, где отрабатывался «Буран». Это громадное сооружение высотой 50 м. В камере диаметром около 10 м, в которую помещался корабль, были созданы все условия для имитации космического вакуума и излучения. Это уникальный стенд, который сегодня, к сожалению, пустует и не используется. Мы также работаем с воронежским КБ химавтоматики, которое занимается созданием ракетных двигателей, и самарским ЦСКБ «Прогресс» — разработчиком самой ракеты.

Наша задача — оснастить эти предприятия современной вычислительной техникой, адаптировать наши программные комплексы, провести их настройку, тестирование и по возможности принять участие в оптимизации тех систем и процессов, которые необходимы для успешной отработки ракет, двигателей и всего аппарата в целом.
— Пользуясь случаем, хочу спросить, есть ли отклики заказчиков на первые поставки наших суперЭВМ?
— Конечно, они в полной мере ощутили преимущества этой техники, ее быстродействие, компактность, отсутствие дополнительных инженерных систем. Мы получаем самые хорошие отзывы. Тем более что комплексы приходят не просто как «железо», а вместе с программным обеспечением, то есть они готовы к применению. Сегодня мы поставили семь машин для разных предприятий, до конца года планируем поставить двадцать.

Алла ШАДРИНА, фото В.П.Соловьева