История создания РДС-1

До испытания

Уже к январю 1949 г. весь комплекс конструкторских вопросов по РДС-1 был отработан, и в этом же месяце специалисты КБ-11 составили программу тренировочных опытов. В специальном помещении были воспроизведены в натуральную величину сборочные стенды, подъемная клеть башни, подъездные пути и другие сооружения — так, как они были расположены на полигоне. На этом «макете» необходимо было с точностью до малейшего движения, до мельчайшей детали опробовать и выучить окончательный порядок монтажа РДС-1.

11 апреля 1949 приказом начальника КБ-11 П. М. Зернова создается специальная группа по обеспечению подготовительных работ к предстоящим испытаниям. На основании предложений, выработанных в КБ-11, с мая по начало июля 1949 г. были отобраны все необходимые кадры, разработана технология проведения испытания, назначены руководители всех этапов работы и проведено четыре тренировочных опыта на испытательных площадках КБ-11. В процессе этих подготовительных работ были тщательно отработаны все операции и составлены самые подробные документы — инструкции, графики, технологические карты — по проведению любого этапа подготовки опыта, будь то сборка изделия или аппаратуры, подключение автоматики или проведение репетиций опыта. Вся последовательность исполнения сохранилась до боевого, или основного, опыта — так называли испытание его участники.

Лишь работу в течение последних 4-х часов до взрыва нельзя было воспроизвести в КБ-11, потому что она относилась к подготовке подрыва ядерного заряда.

В семипалатинской (казахстанской) степи, начиная с июня, уже работало множество людей. Были среди них и группы сотрудников КБ-11 под руководством П. П. Соколовского, Ю. А. Ворошилова и Н. И. Нецветова. Основной отряд специалистов из КБ-11 начал прибывать в конце июля. Пошел второй цикл подготовки к испытанию РДС-1 — полигонный.

Полигон

Первый советский ядерный полигон представлял собой сложную разветвленную структуру со всеми элементами жизнеобеспечения, развернутой научно-исследовательской базой, большим количеством зданий и сооружений на различных площадках. Центральной частью полигона было опытное поле, на котором и должно было происходить первое ядерное испытание СССР.

24 июля из КБ-11 прибыла группа его сотрудников во главе с директором П. М. Зерновым и работников заводов. Это были К. И. Щелкин, А. Я. Мальский, С. Н. Матвеев, В. С. Комельков, С. С. Чугунов, Г. П. Ломинский и многие другие. Через несколько дней приехал В. И. Алферов.

26 июля на полигоне № 2 собралась представительная комиссия. Возглавлял ее М. Г. Первухин, заместитель председателя правительства, член Специального комитета. Комиссия провела с 27 июля по 5 августа девять заседаний. На первом же был определен план проведения с 8 по 22 августа тренировочных испытаний секторов поля и готовности специалистов КБ-11. Руководство этими очень важными «тренировками» возлагалось на директора КБ-11 П. М. Зернова, генерала В. А. Болятко — от Министерства Вооруженных сил, и представителя КГБ П. Я. Мешика.

В соответствии с выработанным графиком с 10 по 26 августа на полигоне прошло десять тренировочных опытов. Среди них нужно выделить операцию «Вперед» — две наиболее полных репетиции основного опыта. В ходе этих репетиций проводился весь цикл работ по подготовке РДС-1 к подрыву. Только заряд из плутония не устанавливался в изделие.

18 августа выполнялась первая часть операции «Вперед». Она проводилась с тренировочным зарядом, доставленным на полигон в собранном виде из КБ-11. В ходе второго этапа операции «Вперед» предназначенный для подрыва заряд собирался на полигоне. Второй этап был осуществлен 22 августа, в присутствии Ю. Б. Харитона. Он, а также Я. Б. Зельдович, Г. Н. Флеров и еще несколько сотрудников КБ-11 прибыли накануне, 21 августа, специальным поездом. Этот поезд доставил на полигон заряд из плутония и нейтронные запалы к нему. Вскоре на самолете прилетел Н. Л. Духов, а затем и В. А. Давиденко с сотрудниками — они привезли запасные нейтронные запалы последнего изготовления.

Репетиция 22 августа была генеральной, осуществленной по полной программе. В ней принимали участие все подразделения, задействованные на полигоне. На репетиции вместо центральной части испытуемые контрольные изделия содержали алюминиевые керны, по сферичности обжатия которых делался вывод о качестве сборки изделия.

Были проведены и различные многократные ревизии автоматики поля. Итоги репетиций и проверок показали: к испытаниям готовы и заряд, и приборы, и управляющая автоматика, и сооружения на полигоне, и участники работ.

Три дня — до 26-го августа — отводилось на подготовку к проведению нейтронных измерений, которые должна была непосредственно перед испытанием выполнить группа Г. Н. Флерова.

24 августа на полигон прибыли И. В. Курчатов, руководитель опыта, и А. П. Завенягин, член Специального комитета, заместитель Л. П. Берии.

К 26 августа вся подготовительная работа на полигоне успешно завершилась. Поздно вечером в этот день И. В. Курчатов, в присутствии члена Спецкомитета А. П. Завенягина, рассмотрел все документы по итогам тренировочных испытаний. Тщательный анализ документов показал: все готово к проведению завершающего этапа. И. В. Курчатов установил время основного опыта — 29 августа,

8 утра. Пошли последние 48 часов перед решающим испытанием — первым советским ядерным взрывом.

Готовность 48 часов

Вечером 26 августа А. Я. Мальский с группой работников завода при КБ-11 доставил изделие, еще не оснащенное электооборудованием и зарядом из плутония, на центр опытного поля, в мастерскую окончательной сборки, которая находилась у подножия металлической башни высотой 37,5 метра. Именно на эту башню предстояло поднять полностью собранное изделие.

До утра 27 августа всем участникам опыта из КБ-11 был предоставлен отдых. Только группа Н. Л. Духова в течение нескольких часов примеряла поршень, необходимый для заправки в изделие заряда из плутония.

В 8.00 27 августа начались работы по окончательному монтажу узлов боевого изделия. Все исполнители получили строжайшее указание ни в малейшей степени не отклоняться от технологических инструкций и графика работ. Каждое сочленение, каждая деталь, каждый механизм тщательно обследовались.

Все осознавали огромную ответственность, лежавшую на их плечах. Работы, тем не менее, проходили в спокойной обстановке. Многим исполнителям казалось, что идет не основной опыт, а готовится повторение генеральной репетиции.

Весь день группа сотрудников КБ-11 под руководством В. И. Алферова и В. С. Комелькова монтировали и проверяли систему «зажигания». За исключением завершающего этапа, который мог быть проведен только по окончании заправки плутониевого заряда в изделие, все работы по системе детонаторов к вечеру были закончены.

Ночь тоже была посвящена отдыху. До 4 часов следующего дня велись последние подготовительные работы на башне и проверялись автоматические линии подрыва. Группа Г. Н. Флерова смонтировала на башне аппаратуру для того, чтобы в последние минуты перед подрывом дистанционным образом проверять нейтронный фон РДС-1.

В 16.00 28 августа в мастерскую окончательной сборки был доставлен боевой, то есть плутониевый, заряд и нейтронные запалы к нему.

Для рядовых участников испытания вечер перед взрывом проходил как обычно. Кинооператоры из Москвы снимали очень красивый закат. Сотрудники КБ-11 под руководством Веретенникова по традиции играли в волейбол с командой военных.

А подготовка к проведению опыта продолжалась.

Около семи часов вечера 28 августа на полигон, прямо к башне, прибыли председатель Спецкомитета Л. П. Берия и его члены М. Г. Первухин и В. А. Махнев. Они ознакомились с ходом работ и объехали ряд площадок. Около 12 ночи в сборочной мастерской в центре поля началась окончательная сборка изделия — вложение в него главного узла, то есть заряда из плутония и нейтронного запала. Она была осуществлена Ю. Б. Харитоном и Н. Л. Духовым. При этой операции присутствовали И. В. Курчатов, А. П. Завенягин, А. С. Александров, П. М. Зернов. В три ночи 29 августа А. Я. Мальский и В. И. Алферов закончили монтаж изделия.

К четырем часам утра на центр поля, к башне, прибыли подрывники. Ими, согласно инструкциям, разработанным в КБ-11, были К. И. Щелкин и С. Н. Матвеев. В маленьком чемодане они доставили на поле капсюли-детонаторы, вмонтированные в специальные корпуса. Эти капсюли, или взрыватели, нужно было вложить в изделие, когда оно уже будет поднято на башню.

Получив на эту операцию разрешение от Л. П. Берии и И. В. Курчатова, К. И. Щелкин отдал распоряжение доставить заряд к башне. Монтажники КБ-11 под руководством Д. А. Фишмана выкатили изделие из сборочной мастерской по рельсовому пути и установили его в клеть грузового подъемника.

Сначала на башню в пассажирском лифте поднялись К. И. Щелкин, С. Н. Матвеев, за ними — А. П. Завенягин и А. С. Александров. Затем Г. П. Ломинский при помощи техника А. А. Измайлова поднял грузовой лифт с изделием на верх башни. В этой кабине поднялся и П. М. Зернов, словно он сопровождал РДС-1 на этом завершающем отрезке длинного пути. На башне Г. П. Ломинский и А. П. Завенягин проверили крепление изделия. В это время Давиденко и Флеров подключили свою аппаратуру.

В 5 часов работы на башне были завершены. В пять минут шестого ее покинули все, кроме Щелкина, Ломинского, Матвеева и генералов Александрова, Завенягина и Зернова. К шести часам утра эта группа закончила снаряжение изделия взрывателями, подключение его к подрывной схеме и тщательный осмотр. И тогда, взглянув по сторонам и на небо, обнаружили резкое ухудшение погоды. Вниз спустились по лестнице — ветер уже мог помешать работе лифта. Последним был К. И. Щелкин, который пломбой запечатал вход на башню. По пути на командный пункт, в трех километрах от центра, С. Н. Матвеев соединил аппаратуру на башне с аппаратурой центрального пульта. Этой операцией завершились все работы на поле. Оставалась заключительная стадия — подрыв.

Взрыв

В 6.00 на командном пункте, в специально оборудованном каземате собралось все руководство проектом.

К этому времени с поля были эвакуированы люди, снята охрана. Казалось — все приготовления успешно завершены. Но становилось все более реальным новое препятствие — погода резко ухудшалась. Низко над полем проносились рваные облака, затянувшие все небо. Накрапывал дождь. Усиливался ветер, который уже сорвал два аэростата для воздушных наблюдений.

Берия, Первухин и Курчатов вышли из каземата в надежде увидеть прояснение. Но ожидать его не приходилось. И тогда Игорь Васильевич принимает решение перенести время испытания на час вперед, то есть на семь часов утра.

Операторы-подрывники Щелкин, Давыдов, Чугунов, Денисов и Матвеев в 6.35 включили питание системы автоматов. На командном пункте, во всех помещениях каземата, наступила тишина. Ее прерывал только голос Мальского, которому выпало дежурить в эту ночь в диспетчерской. Он монотонно отсчитывал время. Сначала — минуты. Затем, за двадцать секунд до взрыва, Кирилл Иванович Щелкин включил главный рубильник, соединивший изделие РДС-1 с автоматикой управления. Голос Мальского продолжал монотонно считать:

— Осталось 10 секунд… Пять секунд… Четыре… Три… Два. Один… Ноль.

В семь часов утра 29-го августа 1949-го года Семипалатинский полигон озарился ослепительным светом. Советский Союз успешно завершил разработку и испытание первой ядерной бомбы.

Эпилог

Успех, достигнутый в 1949 году трудом сотен тысяч советских людей, объединенных одним замыслом, одной героической идеей, был высоко оценен руководством СССР.

Ю.Б.Харитон написал в 90-х годах прошлого века: «Я поражаюсь и преклоняюсь перед тем, что было сделано нашими людьми в 1946—1949 годах. Было нелегко и позже. Но этот период по напряжению, героизму, творческому взлету и самоотдаче не поддается описанию… Через четыре года после окончания смертельной схватки с фашизмом моя страна ликвидировала монополию США на обладание атомной бомбой».

Н.Н. Богуненко (из книги «Достояние России)

Окончание. Начало в № 24, 25