«Транспортные» страдания
В последнее время ездить в общественном транспорте стало просто невозможно. Такое смелое замечание я как постоянный пользователь городского автотранспорта могу себе позволить. Говорить о культуре поведения горожан, думаю, даже не стоит. Это переходящая из поколения в поколение проблема, на которую уже перестали обращать внимание. Сегодня возникают другие вопросы. Например, почему в городских автобусах нет кондукторов (в большинстве случаев)? Почему при отсутствии кондукторов водитель не продает билеты пассажирам? Почему пассажир должен платить штраф за то, что кто-то не побеспокоился наладить систему своевременной и удобной для пассажиров продажи билетов?
Ответов на, казалось бы, простые вопросы нет.
Чтобы вы не сочли меня голословной, могу привести следующий пример. Когда я только приехала в город и не знала всех «тонкостей» поведения в транспорте, села в автобус нужного маршрута и поехала… Жду, когда же ко мне подойдет кондуктор и я смогу приобрести у него билет. Кондуктор так и не появился. Я сошла на остановке в недоумении: проезд бесплатный, что ли?
Это потом мне объяснили, что в городе катастрофически не хватает кондукторов, что приходится завозить их из-за зоны, из близлежащих населенных пунктов. Еще объяснили, что нужно билет заранее покупать в кассе при остановках. Я задумалась. Зачем мне покупать билет заранее, если, возможно, я поеду на частном автобусе, где талоны не действуют? В общем, одни парадоксы.
Теперь, когда мне приходится ездить ежедневно на городском транспорте, я выучила «правила», как нужно себя вести. Главное — не растеряться при виде кондуктора.
Приведу другой пример. Сев в «единичку», по привычке жду кондуктора. В почти пустом автобусе легко заметить, есть таковой или нет. Здесь не оказалось. Я — к водителю. Билетов, как и думала, у него тоже не было. И тут, через остановку-другую, в автобус вошли две женщины. Спокойно проехали остановку в виде пассажиров (видимо, чтобы народ не распугать), а потом вытащили из нагрудных карманов удостоверения и стали требовать билеты. Естественно, почти у всех (кроме льготников и обладателей проездных талонов) билетов не было. Я, судорожно комкая в руке приготовленную для оплаты проезда десятку, ждала своей участи. Подошли, спросили, билета нет. «Платите штраф», — было их «заключение». И тут, то ли от страха, то ли от стыда (хоть и необоснованного) перед другими пассажирами я высказала все, что думаю о системе их работы. Представляете, контролерши отошли, даже не вступая в «дискуссию». Я почувствовала себя победителем. Не потому, что бесплатно проехала две остановки, а потому, что не «заяц» я вовсе, которых они вышли ловить и штрафовать.
Вхожу в автобус всегда с семью рублями в руке, чтобы при первом же требовании кондуктора заплатить и без нервотрепки доехать до дома. Талоны я по-прежнему не покупаю в киосках. Не могу привыкнуть к этой процедуре, хотя теперь в кошельке всегда имею один, на случай отсутствия билетов и кондуктора в автобусе.
С кассами по продаже билетов у меня тоже произошла неприятная история (причем неприятная для меня). Решила в тот единственный раз купить про запас билетик. Подхожу в кассу с «полтинником», спрашиваю один билет. Продавец тут возьми да давай ругаться, мол все вы такие, приходите тут деньги менять. Чтобы она успокоилась и не привлекала внимание (пассажиры, ожидающие транспорт, уже стали оборачиваться на меня), я согласилась на два билета. Но не тут-то было: она потребовала, чтобы я купила билетов на все пятьдесят рублей либо шла отсюда… Я отошла от окошечка и чуть не заплакала от обиды. Получается, что если у человека нет «мелких» денег, он должен разбить крупную купюру и купить билеты, на которые будет ездить всю жизнь? А ведь бывают люди, у которых эти деньги, может быть, последние. Как бороться с таким хамством, не знаю. Хотелось бы, чтобы нас уважали как пассажиров и относились лучше.
Эти маленькие, но яркие примеры демонстрируют общую картину транспортной политики в городе. Так давайте же вместе, уважаемые пассажиры, попытаемся что-то сделать, чтобы каждый раз, когда мы входим в автобус, у нас не тряслись руки и ноги в ожидании новых оскорблений и обид.
