Военнопленные
Воспоминания и дневник 1941−1945
Это подлинный дневник, писанный мной в германском плену, невзирая на запреты и обыски. Писался он карандашом на листках бумаги из цементных мешков.
А. Некипелый
28 августа 1944 г.
Положение напряженное. Недалеко отсюда находятся партизанские отряды. Ждут их сюда. Ждут англо-американцев. Американские истребители обстреляли с крупнокалиберных пулеметов два железнодорожных эшелона и бросили восемь бомб на станцию и вокзал недалеко отсюда.
Убрали сено. Рвал мак. Хозяин уехал в Котбус.
3 сентября 1944 г.
Слышен гул орудий. Приехал конвой увозить нас отсюда. Договорились — через час разбегаемся. «Дневник» захвачу с собой. Будь что будет!
6 сентября 1944 г.
В воскресенье убежали девять человек — Мирошниченко, Рубан, Ивановский, Володя, Мирон, Петя, Никита, Егор и Федор «Черный». Их предупредили хозяева о приезде конвоя. Мой хозяин ничего мне не сказал, хотя я был у него до самого вечера. В Котбусе его предупредили об ответственности за отправку пленных. Вечером, 3-го, мы, кто не знал об отправке, сошлись в лагерь. Нас заперли на замок. Тревожные ночи. Конвой ждал, что возвратятся убежавшие, но их попрятали хозяева. Кушать приносили в лагерь хозяева, но мне нет, не приносили ничего. Давали мне поесть товарищи, и передавала женщина, что жила напротив лагеря, через дорогу.
Сегодня уезжаем в Бухсвайлер. Напились. Слезы. Прощания. Поклялись в дружбе. Жаль расставаться с селом, со знакомыми людьми, девушками.
Провожать нас пришло много людей из села. Среди них видел Марию и Жанну. Один из хозяев дал подводу для вещей. Никто из убежавших не пришел. Боюсь за «Дневник». Прощай, село Минверсгейм, прощайте, все знакомые, прощайте Мария и Жанна, милые девушки!
Бухсвайлер
7 сентября 1944 г.
Приехали сюда поездом ночью. Свозят сюда все команды с Эльзаса. Много знакомых ребят с прошлых лагерей. Сидим, ждем отправки дальше.
…Сижу в поезде и пишу. За окном проносится чужая страна. Зеленой полосой тянутся леса. Ясной лентой промелькнул Рейн. Прощай, Эльзас! Прощайте, все знакомые и друзья — Альфред Беск, Мария и Жанна, девушки-соседки. Встретимся ли мы еще когда-нибудь? Навряд ли!
Первая остановка в Германии — Винтерсдорф… Стучат колеса, неровно пишет карандаш. Боюсь, что в лагере отберут «Дневник». Там будет обыск.
Станция за станцией мелькают за окном. Везде разные укрепления и военные, военные…
Скоро пересадка на Баден-Баден… и лагерь Мальсбах.
Часть третья
Мы вернемся
Баден-Баден. Лагерь Мальсбах.
9 сентября 1944 г.
Приехали сюда вечером седьмого сентября. Прошли баню и дезинфекцию. Прибывают команда за командой. Отправляют тоже. Обменивают команды в Германии. Наша команда живет разом, дружно. Среди военнопленных заметно больше дружбы и товарищества, чем в первые годы. Дружно встречаются друзья. Комсостав располагается отдельно. Лагерь имеет чистый вид, больше порядка, чем раньше. Есть клуб. Много сидит за решетками за побеги. Тревога за тревогой. Бегаем в окопы. Кругом лагеря зеленым ковром по горам расстилается лес. Быстро мчатся тучи…
10 сентября 1944 г.
Весь день с утра в угол. Побрился. Постирал. Разные встречи, разговоры. Гармонь. Танцы. За решеткой арестантской молодой парень поет песни. Красивый, сильный голос. Все подходят, слушают. Пролетели сотни самолетов, где-то бомбили.
15 сентября 1944 г.
Вчера в клубе агитатор с РОА поэт Бондаревский прочитал свое стихотворение и два стиха Есенина. Потом провел беседу. Рассказал некоторые сведения о международном положении и о жизни пленных в лагерях. Советские пленные приравнены к пленным других стран. Питание их улучшилось. Все советские пленные считаются солдатами запаса в борьбе с большевизмом. Газета «Заря» пишет: «Скоро в лагерях военнопленных откроются ворота и пленные сменят кирку и лопату на пулемет и штурвал машины». Пленные в клубе возмущаются: «За кого воевать? Меня он бил, а теперь вместе с ним идти?»
Прибывают команды с Эльзаса. Встречаются друзья. Отправляют команды на работу. Дождемся и мы. Сегодня была тревога. Конец войны виден. Но, ожидая его, еще больше сжимается сердце…
17 сентября 1944 г.
Воскресенье. С угла в угол, а в середине сосет, высасывает нажитое у хозяина. Знакомая музыка — скука и голодные ноты. А прошедшее в селе — как в сказке. Все, что было, превратилось в жалкое воспоминание… Ждем — вот вызовут! Нет.
Встречи, разговоры. Где тот? Где тот? И ответ: «Убит! Повешен! Убежал! Отправлен в штрафную команду! Жив!» При встрече со мной бывшие однолагерники с Нойбурга удивлялись, что я еще жив. Думали, что меня уже нет. Ведь я был отправлен с Нойбурга больным в госпиталь Мутциг. А что это за госпиталь, многие знают.
Завтра с бывшей нашей команды 8 человек идут в город на работу, четверо осталось.
Завтра уезжают из лагеря офицеры.
В клубе была постановка «Предложение» Чехова и отрывок из «Женитьбы» Гоголя, потом песни и танцы. Музыка и песня на короткое время остановили думы и навеяли воспоминания о прошедших годах жизни на Родине.
Погода плохая — туман, дожди, сырость влияют на здоровье. Болит голова. У многих насморк…
20 сентября 1944 г.
Этими днями отправили часть комсостава и всех больных, несколько маленьких команд. Понемногу прибывают беглецы. Наших нет. Новостей нет.
Сегодня весь лагерь был в бане. Постирал белье. Весь день идет дождь. Ждем отправки. Самое тягостное время — это когда чего-нибудь ждешь, и оно еще более тягостное, когда голоден…
…Только что, на вечерней поверке, вызвали в команды 127 человек, в том числе и меня. Дождались!
21 сентября 1944 г.
Прошли дезинфекцию. Ждем отправки. Немного разорвал «Дневник». Хотел сжечь. Но решил все-таки вынести его из лагеря.
Вертгейм.
Ехали целые сутки. Была большая пересадка в Гейдельберге. Приехали в город Вертгейм. Здесь находится рабочая команда № 6073. Но наша команда будет работать в городе Таубербишофсгейм, где нам оборудуют лагерь. По приезде в Вертгейм был обыск. Узнав (кто-то сказал им из нашей команды), что я прячу «Дневник», тамошние ребята сказали, чтобы я стал в шеренгу последним. Когда очередь обыска дошла до меня, они устроили между собой мнимую драку и этим отвлекли от меня немца, делавшего обыск. Он ушел к ним, не став меня обыскивать. «Дневник» был привязан на ногах, внизу, у щиколоток. Ребята из здешней команды хорошие, встретили нас приветливо.
26 сентября 1944 г.
Дождь и дождь. Два дня уже работал в Таубербишофсгейме на лесопилке. Работа тяжелая, хозяин плохой. Там же работают француз, словак и гражданские немцы, а также русская женщина с Курской области. Нас четверо — я, Шеин, Рязанов, Степнов. Другие ребята работают на складе железной дороги, на кальковом заводе. Целый день мокрый, в грязи. Хозяин следит, чтобы и минуты не простояли. Здесь, в городе, работают 20 девушек. С одной разговаривал (с Витебска). Недавно у них жандармы делали обыск. Вчера самолеты сбрасывали листовки. Идет слух, что в районе Баден-Бадена идут бои. Нет времени, чтобы описать все подробнее.
1 октября 1944 г.
С 28 сентября работаю на молочном сепараторном пункте возле железнодорожного вокзала. Мою бидоны после молока с помощью машины. Плохо становится от молочных паров. Пью сливки. Ребята работают на разных работах. Живем дружно, делимся, кто чем может. Мало отдыхаем. Встаем в половине пятого утра, едем в Бишоф, а оттуда приезжаем в девять вечера. С октября отменяются лагерные деньги, будут раздавать немецкие марки. Население роет окопы. Везде много раненых немецких солдат, есть безногие.
5 октября 1944 г.
Работаю на молочарке. Привык. Познакомился с хорошей девушкой Валей с Днепропетровской области. Вчера по рекомендации одного хозяина-немца, привозившего молоко, написал записку девушке, которая работает у него в селе. Сегодня он привез ответ. Она рада переписываться со мной, называет милым другом. Пишет, что в селе только поляки, соскучилась по своим хлопцам. Надеется на наше знакомство. Ей 19 лет. Левицкая Анна (Ганя), село Землянки Кагарлыкского района Киевской области.
Много встречается земляков, военнопленных, гражданских, все ждут конца войны. Отношение немецкого населения к русским разное. Есть враждебное, но вообще более натянутое, чем в Эльзасе. Самолеты сбрасывают листовки… Поверки…
15 октября 1944 г.
Неделя прошла в болезненном состоянии. Каждый день устаю до невозможности, сильно болит спина. К доктору не пускают. Шеин Саша два раза делал мне массаж спины. Боль немного утихла. Встаем в половину пятого утра, ложимся в десять вечера, весь день на ногах… На этой неделе виделся с Валей. Сегодня видел белоруску Надю с Витебска и познакомился с Леной с Винницкой области. Некоторые девушки имеют связи с бельгийскими военнопленными, которые работают в Бишофе.
Сегодня мне исполнилось 23 года. Жена хозяина молочной спекла и принесла мне пирог, поздравила. В чужой стране чужая женщина-немка принесла радость пленнику. Спасибо ей за это, и хозяину, что сказал ей об этом.
Идут бои за город Аахен. Сегодня бомбили вокзал в Лауде. Самолеты сбрасывают листовки: все военнопленные и гражданские рабочие не должны бросать свою одежду и знаки различия. Ждите особого зова с воздуха и тогда разбегайтесь. Продукты будут сброшены везде. Говорят, сбрасывали топографические карты. Люди сильно напуганы воздушными налетами. Некоторые немцы приветствуют нас, а дети настроены против пленных (правда, не все).
Иногда вспоминаю село в Эльзасе — Минверсгейм, девушек Марию и Жанну. Читаю «Ложь Суэца» Негрелли…
8 октября 1944 г.
В понедельник отдыхали. К доктору не ходил. На молочной вместо меня работает Иван Рязанов…
Вчера работал на кальковом заводе, сегодня устанавливали станки на сигаретной фабрике. Там познакомился с девушкой Лидой (24 года) с Курской области, она завела дружбу с Сашей Шеиным.
Вчера приехали в полдвенадцатого, а сегодня поднялись в половине пятого. Все время усталость…
25 октября 1944 г.
Эти дни была сильная боль левого уха. Сегодня ходил к немецкому врачу. Дал капли закапывать уши, пилюли и освобождение от работы на три дня. В субботу еще пойду к нему.
Сегодня получил открытку от сестры Веры. На фото, которое она присылала мне, — она с Костей и двоюродная сестра Оля с Алешей Середой. Там все с нашего села.
Читаю книги. Прочитал «Бал» Немировской и «Герои и героини» П.Муратова.
Как хочется еще увидеть Родину, родных, и как не хочется бесследно погибать на чужбине…
Таубербишофсгейм.
Рабочая команда № 6214.
28 октября 1944 г.
Сегодня рано утром переехали с Вертгейма в Таубербишофсгейм, в новый лагерь-барак на берегу речки Таубер. Вокруг барака колючая проволока. Работают сегодня до обеда.
30 октября 1944 г.
Сегодня был у врача — завтра работать! Сделал уборку в бараке, постирал белье. Только что ходил к вахману, унтер-офицеру, за чернилами.
— Что будешь писать?
И я, не подумав, с кем говорю, ответил: «Дневник».
— Что? Дневники запрещено писать. Не знал?
— Нет!
Он просмотрел книгу законов и правил для военнопленных, но нигде про дневники не упоминалось. Считалось, что это и так понятно каждому. Он дал чернила.
— Иди пиши! Все равно мне скоро идти на фронт…
В лагере уладнались. Вчера все вымылись, постирались. Дружба моя с Белоусовым крепнет. Рядом со мной наверху спит Копыл Степан с Николаевской области, внизу — Белоусов. Беда Василий (40 лет) завел знакомство с немкой, муж которой давно на фронте. После беседы генерала Власова с немецким командованием газета «Заря» напечатала призыв к военнопленным, гражданским рабочим и эмигрантам вступать в борьбу против большевиков… А кукиш вам!
4 ноября 1944 г.
Все дни работал на кальковом заводе. От калька потрескались руки, изуродуется лицо. Сегодня били камень в карьере, рядом с заводом, возили камень в печи. Работа тяжелая, а хозяева жалуются, что мы плохо работаем.
Шеин С. завел любовь с Лидой. Русские девушки здесь встречаются с гражданскими русскими рабочими, некоторые с немцами или бельгийцами.
Погода плохая — холодно, дождь. Иногда выглянет солнце. Так и на душе. Близится фронт с Запада.
5 ноября 1944 г.
Сегодня воскресенье, но целый день выгружали антрацит. Была тревога, бомбили Вюрцбург. Слышны канонады с Запада. Видел Валю и Лиду. Передал Лиде письмо от Шеина. Обещала мне вазелин для лица. В лагере дежурил, помылся. Некоторые ребята спят, играют в карты. Белов и Белоусов играют — гитара и балалайка.
8 ноября 1944 г.
Работал на кальковом заводе. Бьем камень. Бельгийский военнопленный Андерсон, который во главе нашей бригады, научил нас бить камень молотом, быстро и хорошо.
Сегодня вывесили в лагере воззвание к военнопленным, чтобы прекратили побеги, которые участились. Немецкое командование призывает к добросовестной работе, описывает расправы с перебежчиками по ту сторону фронта, в Советском Союзе бегство для вас означает смерть…
Прислушавшись, можно услышать далекие выстрелы канонад с Запада. Тревоги. Самолеты. Бомбежки. Сегодня в городе, в одном дворе, я и Дубровский начали рыть убежище.
Прибыл еще один вахман. Скоро должны прибыть к нам в лагерь еще люди. Лида дала мне мазь, лицо начало заживляться. В лагере налаживаем дружбу и взаимопомощь. Два дня чинил свои ботинки и брюки. Все держу в порядке. Тихо тикает на коне будильник, слышно храп уснувших. Пора спать и мне.
Вчера отмечали 27-ю годовщину Октябрьской революции — сварили лапшу из украденной муки. Приносим с работы кто что может в общий котел. Мы на самообслуживании, на самопитании. За повара у нас — Белов Павел.
9 ноября 1944 г.
Первый снег. Ветер. Холодно. Выглянуло солнце — растаяло. Дождь. Снова ветер и тучи со снегом.
Целый день притопывал ногами возле бурильной машины на каменной горе над обрывом в 22 метра. Руки грел на моторе, а ноги мерзли в промокших ботинках. Бурил с бельгийцем Андерсоном. Бурилось плохо — за день 10 скважин по два метра глубиной. Взорвали динамитом в 5 часов вечера. Есть теперь что бить и возить тачками к печам.
Были «гости». Три самолета обстреляли порожние цистерны на здешней станции, обстреляли деревню (2 км от нас) и сбросили бомбы на город Лауда. «Гуляют» совсем низко, как дома.
Идя на работу, из города на завод, встречаемся утром с русским товарищем, он всегда объясняет нам международную обстановку. Придется зимовать здесь.
11 ноября 1944 г.
Два дня на кальковом заводе. Вчера чистили печи (у них перегорает камень на удобрение). В печах очень жарко, долго не выдержишь, менялись. Сегодня чистили гору над обрывом в 30 метров. После обеда кололи дрова. Дождь идет беспрерывно, иногда выглянет солнце.
1 декабря 1944 г.
Сегодня ровно 5 лет, как уехал из дому. Сколько воспоминаний за эти годы — и тяжелых, и веселых, больше плохих, но все вместе — это жизнь. Ее уроки…
В понедельник Ганя с подругой была здесь, но я ее не видел. Ребята, кто ее видел, говорят, что Ганя очень красивая девушка. В среду получил от нее два письма, сожалеет, что не видела меня. Просит фотографию. Я передам ей фото, где я с Бедой и Дубровским…
8 декабря 1944 г.
Передал Гане письмо и фото. Получил ответ. Очень благодарит. Верит в меня, в мои слова. Только бы увидеться! Передала на память белый платочек. Обещает фото. Обещает все время держать со мной связь…
Погода плохая. Дожди. Дробили щебенку. Возле карьера, в лесу, работает Надя (Витебск). Здоровая, красивая девушка…
Эвакуация немцев с Эльзаса. Движение к фронту и обратно. Долго здесь мы не будем…
10 декабря 1944 г.
Все были в лагере. Приготовил «Дневник», чтобы передать Гане. Но товарищи, узнав об этом, отсоветовали мне это делать. Ведь я ее еще не видел. Если сумею, сберегу его сам…
