Бог спас
Игорю Григорьевичу Потехину 82 года. Сейчас у него лишь семья, жилье, лавочка во дворе и воспоминания. Умные выразительные глаза глядят с тревогой: он хочет, чтобы его поняли. А я расспрашиваю его о войне (60-летие со дня Победы только-только отгремело), о годах работы во ВНИИЭФ (на счету у Игоря Григорьевича 16 авторских свидетельств).
— Родился я в городе Белозерске Вологодской области. После переехали в Кириллов. В школе учился хорошо, и родители решили: чтобы я вырос хорошим человеком, нужно ехать в Ленинград, учиться. Я согласился и стал меньше по улицам бегать, а больше дома заниматься, повторял уроки — и кончил школу с одной четверкой по химии, остальные были пятерки. Приехал и поступил в Ленинград. И в это время началась война. Вся молодежь пошла в армию, а мне сказали: ты учился хорошо, так и иди в училище, езжай в город Омск. 2 года нас учили обращаться с оружием, с винтовками, учили штыковому бою и другим наукам. Когда пришел срок, меня отправили на войну. И я поехал на поезде до Москвы. В поезде нас положили прямо на пол, так и ехали до Москвы, до станции Левобережная. Там нас еще немного под-учили и отправили на Прибалтийский фронт освобождать Ригу. Выдали зенитные пулеметы (я учился в зенитно-пулеметном училище). Я был командиром пулеметного взвода. Помню, однажды защищали Горький: идут по небу прожектора, и видно, как летит черный силуэт самолета, мы дали по нему залп, и самолет исчез из поля зрения, таких самолетов было около 27. Мы их не пропустили в Горький.
На войне много полегло и немцев, и наших, но мы с другом спаслись, выжили, Бог нас спас.
— Расскажите, пожалуйста, о работе во ВНИИЭФ.
— Работал я в 6 секторе, моим начальником сначала был Соснин. Довелось общаться с Сахаровым, Харитоном… Занимались мы в основном разработкой мирной продукции. Одно из первых наших изобретений — химический источник тока, он давал необходимую энергию. Позже его стали выпускать на серийном предприятии где-то в Свердловске.
Интересный случай был связан с моей разработкой. Мы занимались новыми перспективными зарядами, которые отправляли на испытания через Мурманск на Новую Землю, там их взрывали и определяли мощность заряда.
И вот однажды позвонили из Москвы, сказали, что нужен специалист по этим взрывным устройствам, то есть по нашей разработке. Меня вызвали, спросили: вы этим занимались? Я говорю: да, вплотную, это моя основная тематика. И за мной прислали из Москвы самолет, отправили на Север. Привезли меня в ангар, где была бомба гражданского типа, мы ее разобрали, я нашел неисправность и устранил ее. Бомбу собрали, проверили все циклы и убедились, что она будет срабатывать и на земле, и в воздухе. Испытания прошли успешно, и меня отправили домой.
Работали во ВНИИЭФ много, часто сидели ночами. Может быть, поэтому лет с 30−35 у меня начались сильные головные боли. И я стал укреплять здоровье. Я человек спортивный. Занимался лыжами, гимнастикой, ходил в физкультурный зал, крутился на турнике, колесом. Постоянно катался на велосипеде.
А однажды решили с друзьями ходить моржеваться. Организовали группу, стали бегать с утра на Бассейн, там была прорубь. Лед выбрасывали на берег и независимо от температуры раздевались, делали зарядку, ныряли в ледяную воду, снова делали зарядку и одевались в домике.
А несколько лет назад заболел — перелом обеих ног, инсульт. Полгода восстанавливали здоровье. Речь восстановили. Ноги разработали — помогла дочь, Татьяна, выходила, купила мне велотренажер. Сейчас врачи приходят регулярно, спасибо им большое. Летом выхожу во двор, сижу на лавочке. Только вот ЖРЭП этой весной лавочку не поставил, приходится со своим стульчиком спускаться с четвертого этажа.
После разговора меня не покидало ощущение, что я чего-то недопоняла, не справилась со своей задачей. Не всякий человек легко раскрывается перед журналистом с диктофоном, что же осталось «за кадром»? Вспоминаю разговор: Игорь Григорьевич говорил о войне, менее охотно — о своих научных достижениях, о работе во ВНИИЭФ. Зато при любом удобном случае вспоминал своих друзей, родителей, семью. И мне показалось, что самое главное в жизни Игоря Григорьевича — люди.
Наш корр.
