358: BadBlock:
Конкретно по этому поводу не высказывался. Она это вскользь упомянула, там про другое было интереснее поговорить.
На эту ее фразу, по-моему, вообще никто внимания не обратил.
Кто сломал социалистическую экономику
-
forest
359: Splinter пишет:
> На эту ее фразу, по-моему, вообще никто внимания не обратил.
А, это ваша местная... Вообще, очень интересный эффект. Я бы назвал это смотреть и не видеть. Я людей таких не виню, иллюзий вокруг нас масса, и это одна из них.
Я как-то посчитал, сколько у нас квартир и сколько машин у дома - соотношение 1 машина на 7-10 квартир. Можно предположить, что 1 машина на 20-30 человек, или 3-5% автовладельцев, причем дорогих авто очень мало. (поправьте если что). Это Питер, обыкновенный неэлитный спальный район. В провинции, могу предположить, падает процент автовладельцев и дорогих машин.
> На эту ее фразу, по-моему, вообще никто внимания не обратил.
А, это ваша местная... Вообще, очень интересный эффект. Я бы назвал это смотреть и не видеть. Я людей таких не виню, иллюзий вокруг нас масса, и это одна из них.
Я как-то посчитал, сколько у нас квартир и сколько машин у дома - соотношение 1 машина на 7-10 квартир. Можно предположить, что 1 машина на 20-30 человек, или 3-5% автовладельцев, причем дорогих авто очень мало. (поправьте если что). Это Питер, обыкновенный неэлитный спальный район. В провинции, могу предположить, падает процент автовладельцев и дорогих машин.
-
griig
326: BadBlock пишет:
> ... Процесс начал Хрушев. Если честно, я до сих пор не могу до конца определить свое отношение к этому деятелю, не
> могу решить: был он записным дураком и клоуном, или осмысленным врагом страны. Но все больше склоняюсь к тому, что
> он-таки был именно врагом. Да, возможно, он был действительно нерасстрелянным своевременно троцкистом, не знаю.
> Если хрущевскую «десталинизацию» еще можно как-то попытаться объяснить политической борьбой, потребностью голодной ...
>
Интересное о Хрущеве и других... http://video.yandex.ru/users/svetka-lozhkina/view/16/
> ... Процесс начал Хрушев. Если честно, я до сих пор не могу до конца определить свое отношение к этому деятелю, не
> могу решить: был он записным дураком и клоуном, или осмысленным врагом страны. Но все больше склоняюсь к тому, что
> он-таки был именно врагом. Да, возможно, он был действительно нерасстрелянным своевременно троцкистом, не знаю.
> Если хрущевскую «десталинизацию» еще можно как-то попытаться объяснить политической борьбой, потребностью голодной ...
>
Интересное о Хрущеве и других... http://video.yandex.ru/users/svetka-lozhkina/view/16/
====
Мировая плановая экономика. Часть 1: КАК УВОЛИТЬ БЛОНДИНКУ ШЕФА ПРИ СВОБОДНОМ РЫНКЕ
Алексей Кравецкий
Плановая экономика есть везде. Капитализм ли или социализм на дворе, крупная организация в любом случае будет контролироваться государством.
..Заплывший жирком и туповатый чиновник сидит, развалившись в кресле, и посасывает палец. «А сколько тазиков?» , — гадает он, — «Наверно сто миллионов!». «Машенька, запиши: сто миллионов тазиков из пластмассы».
«Хм. А сколько механических зайчиков с барабаном? Их, пожалуй, сто тысяч двести три. Да. Гражданам следует сделать сто тысяч двести три штуки механических зайчиков с барабаном. И триллион тон угля. А колбасу мы в этой пятилетке делать вообще не будем, поскольку мы хотим войну и нам для этого нужно много танков». Чиновник диктует, секретарша записывает.
По окончанию процесса высасывания плана на все товары в стране, чиновник звонит условному Леониду Ильичу Брежневу и просит того срочно подписать план. Престарелый генсек пытается прочитать план, но на две тысячи сто сорок пятой строке засыпает. Проснувшись, подписывает не читая.
После этого во все концы страны летят телеграммы, излагающие всем, — от руководителя отрасли до торговки пирожками, — высосанное из пальца точное количество угля, пирожков и игрушечных пирамидок, которые следует вырастить на просторах условного Советского Союза. Что бы ни случилось, социалистические предприятия в течение пяти лет строго следуют этим бессмысленным цифрам. Уже изобретён телефон с кнопками, но в плане написано «десять миллионов телефонов с дисками», поэтому предприятия усердно клепают устаревшие телефоны. Пластмассовые тазики оказались не нужны в таких количествах, но конвейер штампует их один за другим; склады магазинов завалены тазиками до потолка, а они всё производятся и производятся. А в это время изнурённый таким подходом народ страдает без колбасы.
Судя по многочисленным отзывам, очень многие сограждане представляют себе работу планового хозяйства примерно так. Во всяком случае, никто из борцов с плановой экономикой не сумел мне ответить даже на простейшие вопросы:
1.Кто и откуда узнаёт, сколько штук товара Икс следует произвести?
2.Что случается с производством товара Икс, если в процессе производства оказывается, что товар не расходится, но в плане написано, что произвести надо ещё больше?
3.Попадают ли и каким образом попадают в план новые по устройству, по фасону, и т.п. товары -- или же при плановой экономике новых товаров никогда не появляется?
4.Что мешает написать в плане, что нам нужно сто миллиардов штук каждого товара или что нам ничего не нужно вообще?
Я мог бы продолжить перечислять занимательные вопросы, но они тут для примера. Ведь неспособность ответить даже на эти четыре говорит о том, что «борец» фактически не понимает о чём говорит. То есть, вообще даже не имеет представления. Ну это вроде как рассуждать о велосипедах, не зная, что у них есть руль, педали и колёса. Грубо говоря, борьба в таком случае идёт не с идеей «плановой экономики», а с крайне расплывчатым образом, порождённым воображением борца, о котором доподлинно известно только что «оно плохое».
Собственно, нет сомнений, что с плохим следует бороться. Однако этот плохой расплывчатый образ никак не связан с реальностью, кроме как использованием одного и того же названия.
Название, кстати, не особо удачное. Не особо удачное потому, что любая современная экономика по факту «плановая». Чем крупнее организация, тем неизбежнее введение внутри неё принципов прогнозирования и планирования выпуска под прогноз. Для бабушки, которая печёт пирожки и продаёт их у станции электрички, план не слишком актуален. Она просто печёт двадцать штук, распродаёт их и уходит. Она могла бы, наверно, испечь и больше, но ей не критично.
В организации с сотней тысяч сотрудников и выпуском товаров в десятки миллионов штук без прогноза и плана просто невозможно. Сколько мониторов выпустить? Сто штук? Миллион? Миллиард? Триллион? Надо знать хотя бы порядок величины — хотя бы чтобы деталей нужное количество прикупить. И чтобы потом не пришлось выкидывать произведённое. Ведь частная это организация или государственная, в любом случае трата сотен миллионов человекочасов на ненужное имеет катастрофический результат.
Капитализм ли или социализм на дворе, крупная организация в любом случае будет контролироваться государством. Не в полной мере, но в изрядной. Ведь даже если государство выступает как покупатель товара, для него в большинстве случаев жизненно важно, чтобы этот товар поступил в нужном объёме, а не «сколько решат дать». Крупная частное предприятие, перерабатывающее нефть, может казаться «свободным от внешнего давления», но что будет если оно по какой-то причине вдруг решит в этом месяце не производить бензин? Это ж полстраны внезапно встанет. Что будет, если крупная агропромышленная фирма даст вдвое меньше продукции? Или, тем более, несколько таких фирм сразу? Понятно что: локальный, а то даже глобальный голод. И так почти в каждой отрасли.
В результате любая крупная фирма (в том числе, капиталистическая) связана довольно жёсткими ограничениями по выпуску продукции не только изнутри, но и «снаружи». Иное может иметь место в периоды общегосударственного разброда и шатания, однако такое государство просто-напросто обрушится. Увы, в условиях полной свободы энтропия неудержимо растёт, что, как известно, несовместимо с жизнью.
Чтобы было понятнее, приведу пример. В целом ряде стран Запада гражданин может купить в частную собственность сельскохозяйственные угодья. Но на одном условии: он обязан их целевым образом использовать. То есть, выращивать на них сельхоз продукцию. При этом три грамма с гектара за «выращивание» не канают. Есть нормативы. Нарушать севооборот и тем самым истощать почву покупатель тоже не имеет права. Иными словами, со стороны якобы рынок и свобода, на деле же план и заданные нормативы. Не выполняешь — гудбай.
Параллельным процессом и в соц- и в капстранах шло и идёт неумолимое укрупнение. Многие не в курсе, однако образ Запада как совокупности мелких частных собственников весьма быстро канул в лету. Фермеры и владельцы мелких производств как основа экономики на развитом Западе — преимущественно мечта, а не реальность (зато в странах Центральной Америки такое действительно имеет место быть). Ещё в первой половине двадцатого века крупные и средние корпорации оперативно пожрали всех мелких собственников. Финалом крушения этой мечты стала Великая Депрессия, во время которой докушали последние крохи. Основная масса фермерских земель отошла банкам и в последствии была распродана крупным корпорациям или же осталась у корпораций, банкам подконтрольных. Фермеры как явление были сохранены только благодаря вмешательству государства и не по причине их эффективности, а, скажем так, из соображений общественного спокойствия — ибо на горизонте тогда реально замаячила коммунистическая революция в странах Европы и США. И по сей день функция мелких независимых предпринимателей скорее декоративная. Как пример: в США 13% фермерских хозяйств производят 70% продукции.
Укрупнение предприятий неизбежно ведёт к плановой экономике и внутри них и даже во многом вовне их. Ровно таким же образом, мелкие артели в СССР существовали «вне плана», но тоже были вытеснены крупными предприятиями, объединёнными в ещё более крупные кластеры, ввиду несопоставимой эффективности последних на фоне первых.
С одной стороны, государство вынуждено диктовать предприятиям любой формы собственности объёмы поставок и правила игры в целом, с другой стороны — спасать предприятия от разорения, когда дела у них пошли плохо, иначе диктовать будет просто некому. А раз государство столь сильный инструмент, крупным собственникам выгодно в структуры этого самого государства войти. В том числе и особенно — в наиболее руководящие структуры. В результате, предприятия и власть в стране принадлежат одному и тому же субъекту. Точнее, одной и той же группе. Формально это всё независимое, а по факту…
Странный эффект: якобы «неэффективная плановая централизованная экономика» вытесняет рыночную даже на рыночном же поле и только совершенно нерыночное вмешательство государства спасает последнюю от полного уничтожения. Можно сказать, чем цивилизованней становится страна, тем сильнее в ней обосновывается плановая экономика. И строй тут ни при чём.
Прошу отметить: в казалось бы прямо противоположных условиях — при власти пролетариата и при власти крупного капитала — устройство экономики стремится к одной той же модели. Разными маршрутами стремится, но по одним и тем же закономерностям. И модель эта — «плановая».
При этом, что интересно, «плановой экономики» нигде нет и не было — в том смысле, который в это слово в перспективе хотелось бы вложить. Планирование хотя и присутствует повсеместно, но для всеобъемлющего полноценного планирования до самого недавнего времени не существовало ни алгоритмов, ни вычислительных мощностей. В результате, и социалистический и капиталистический планы были, скажем так, весьма поверхностными и локальными. Давались, то есть, в самом общем виде и зачастую вычислялись по общим соображениям (большинство сограждан, кстати, может по сей день наблюдать последнее прямо по месту своей работы, где планирование фактически является примитивной реакцией на простейшие раздражители). Но даже в такой зачаточной форме плановый подход неуклонно вытесняет рыночный.
В чём же тогда отличие той и этой экономики, если не в привычной нам дилемме «рынок vs план»?
Ну, вообще говоря, для полноценного анализа следует назвать конкретные даты и конкретные страны, ибо ни западный, ни социалистический мир не являются и не являлись однородными и неизменными, однако попробуем выделить хотя бы самые общие тенденции.
Частная собственность
Этому термину общественные заблуждения тоже приписали весьма извращённый смысл. Когда говорят о частной собственности на языке социализма, имеют в виду: право персональной собственности на средства производства (а также землю и недвижимость, сдаваемую в аренду). Именно с этим боролся покойный СССР. Собственность на зубную щётку тоже можно назвать «частной», но речь шла не о ней.
Кроме того, подразумевалась именно персональная собственность. Коллективная, но не государственная, считалась допустимой, — по крайней мере, временно допустимой. В частности, — многие не в курсе, — колхозы не находились в госсобственности: это была собственность коллективная. Колхоз принадлежал всем колхозникам этого колхоза. Причём, принадлежал по факту работы в колхозе. «Свою долю» нельзя было перепродать или передать по доверенности. Выход из колхоза означал и потерю доли в нём. Коллективная собственность в абсолюте, можно сказать. Неотчуждаемая и дающаяся по факту включения в коллектив.
Самое интересное, что так зачастую порицаемые «трудодни» были не способом оплаты, как многие думают (типа, платили трудоднями, на которые ничего не купишь), но способом вычисления доли собственников в суммарном доходе их предприятия. Оплата поступала не пропорционально «количеству акций», а пропорционально лично наработанному. Если по‑честному, то сторонникам рынка как мотивирующего к работе фактора следовало бы наоборот хвалить трудодни — систему наиболее хорошо отражающую принципу: «на сколько наработал, столько и получил». Но это я отвлёкся.
В противоположность СССР, на Западе, вдобавок к государственной, муниципальной и коллективной собственности, сохранилась и частная тоже. Однако мелкий единоличный собственник, как уже говорилось, довольно быстро перестал играть сколь либо заметную роль. Зато появились, скажем так, крупные корпоративные собственники — частные лица, владеющие весьма внушительными пакетами акций и получающие доход преимущественно через операции с ними (через дивиденды, продажу на выгодных условиях, благодаря владению инсайдерской информацией и т.п.).
При этом, как было сказано выше, устройство и взаимодействие капиталистических предприятий с государством давно уже сильно напоминало советское. А вся разница лишь в том, кто получал основной кусок пирога на этом банкете.
Мотивация
Сохранение частной собственности оставляло один дополнительный рычаг мотивации — страсть к личному обогащению, которая должна подталкивать человека к поиску новых, ранее не существовавших производств и услуг, или же к заполнению ниш, где имеется высокий потребительский спрос при недостаточном производстве.
Увы, но этот рычаг в основном чисто гипотетический. Реально те области, в которых имеет смысл рискнуть (поскольку возможный доход там заведомо компенсирует риск) обычно имеют выражено криминальный характер. Областям же с незначительным превышением нормы прибыли над средней выгоднее предпочесть проверенные, где для повышения собственной конкурентоспособности и производить незначительные изменения, одно из которых может дать небольшое преимущество.
Ровно по этой причине количество «стартапов» с нуля можно сосчитать по пальцам, а количество инноваций, сделанных в последствии обогатившимся энтузиастами сколь либо заметно лишь в тех областях, где разработка инноваций по своим затратам лежит в области невинных развлечений. Можно чисто для собственного удовольствия программировать новый почтовый клиент или казуальную игру, а потом внезапно обрести деньги и популярность, но вот новый двигатель для самолёта с таким подходом не разработаешь.
В итоге сложилась крайне парадоксальная ситуация: основную массу нововведений и при капитализме тоже сделали не собственники, а ровно такие же как при социализме инженеры на зарплате. Основной доход с этого, правда, получили как раз собственники, что сильно настораживает в плане доверия к выдвинутому тезису.
Фактически единственный положительный момент в плане мотивации: собственник, в отличие от директора завода, лишён мотивации к опрокидыванию строя и государства, чтобы получить возможность завладеть заводом, поскольку собственник уже и так им владеет.
Ещё, гипотетически, собственнику нет смысла воровать у собственного предприятия или смотреть сквозь пальцы на ворующих сотрудников. Фактически же всё равно воруют. И у государства, и у собственных предприятий, как это ни парадоксально. Про государство понятно, но у собственных предприятий-то зачем, казалось бы? Ответ прост, если вспомнить два аспекта.
Во-первых, крупный собственник, как говорилось выше, обычно акционер. То есть, фактически собственность на «своё предприятие» он делит с другими. Не в равной доле, но делит. Так вот, украсть можно у тех, с кем делишь. Даже если у них в сумме всего десять процентов акций, а у тебя девяносто.
Во-вторых, формально деньги предприятия не есть деньги собственника. Формально деньгами предприятия собственник может распоряжаться только в пользу предприятия. Если часть денег у собственного предприятия украсть, то ими уже можно распоряжаться на свою собственную пользу. И вдобавок налоги при этом платить не надо.
Ровно так же с нерадивыми работниками, которых собственник якобы должен увольнять, поскольку они понижают его прибыль. Внезапно, например, оказывается, что кто-то из таких работников — сын собственника другого предприятия. Которое, — поскольку вышеупомянутый сын тут числится и получает огромную зарплату, — как бы невзначай даёт первому предприятию льготные условия (эдакий постмодернистский династический брак). Другой работник — приятель хозяина. Третий — женского пола и с хозяином спит. Четвёртый не работает, но столь ловок и хитёр, что его не удаётся поймать. Пятый… Да их ведь сотня тысяч — лично не уследишь. А те, кому ты делегировал слежку, они ведь уже наёмные. То есть, ситуация строго как при социализме. Если не хуже.
В результате уровень некомпетентности и воровства на капиталистических предприятиях настолько превышает оный на социалистических, что аргумент «всё кругом колхозное, всё кругом ничьё» теряет всякий смысл. И это я ещё не сказал про попилы и откаты: с ними отрыв в худшую сторону становится просто космическим.
Что интересно, на Западе размах в относительном масштабе ниже, а в абсолютном, напротив, выше. Пилить, брать откаты и воровать там умеют не хуже и желают не меньше, а денег вращается больше. Плюс в капиталистическом мире повсеместно происходит сращивание власти с криминалом. В результате снижение уровня всего этого беспредела вдруг оказывается завязанным не на форму собственности, а на крепость местной «кровавой гэбни». Где она крепче, там и относительный масштаб ниже. А социализм тут или капитализм, в этом аспекте — несущественная деталь.
Продолжение следует
http://www.sarov24.ru/novosti/sarov/gor ... dniy-front
-
griig
Продолжение про Хрущева, и развал соц.экономики. Очень интересные мысли и факты.
http://piter.tv/event/Russkaya_politika_6_dokl/
http://piter.tv/event/Russkaya_politika_6_dokl/
Лекс Кравецкий продолжает жечь.
==============
Теория самодезорганизации в картинках
31 июля 2011 Алексей Кравецкий
Живые организмы, как известно, самоорганизуются. То есть превращают наш мир, живущий в условиях непрерывного роста энтропии, в локальные субмиры, где энтропия локально падает. То бишь хаос там становится каким-никаким, но порядком. Процесс сей столь занимателен и привлекателен, что его так и хочется обобщить до всего и вся.
Например, рыночные теоретики нам убедительно рассказывают, что все беды от несвободы. Злые силы, дескать, насаждают тоталитаризм и тем самым лишают человечество счастья и процветания. Человечество, сплошь состоящее из индивидов с врождёнными правами человека, кабы не эти злые силы, решительно ломанулось бы по одиночке к личному счастью, а раз так, — утверждают рыночные теоретики, — то неминуемо бы прибежало и к общественному счастью тоже. Ведь это ж очевидно: если каждый хочет как лучше, то дай им полную свободу, и они все вместе сделают очень хорошо.
Конечно, есть среди всех отдельные некоторые, которые хотят как хуже, но вот с ними как раз и должно бороться государство. А тех, которые как лучше, трогать не надо и тогда будет всё отлично.
Есть, правда, небольшой нюанс: большинство хочет, чтобы было как лучше лично им. Следование из этого неминуемого Как Лучше для всех, по меньшей мере не очевидно, а даже примитивные наблюдения показывают, что Как Лучше одного весьма часто противоречит Как Лучше другого. При этом оба, в общем-то, ничего криминального не хотят. Например, хотят всего-то не работать и жить с дивидендов. При этом очевидно, что если все одновременно так сделают, то всем одновременно очень скоро станет Как Лучше как максимум где-то в мире ином.
Рыночные теоретики от такого отмахиваются и говорят, что, де, не надо считать людей подлецами и всё такое. Всё, де, нормализуется, не надо паники. Люди, де, не дураки и отлично понимают, что и как.
Однако, тем не менее, хотелось бы рассмотреть один животрепещущий пример, наглядно демонстрирующий, кто что понимает и к чему это приводит.
Пример этот я неоднократно наблюдал своими глазами прямо внутри ближайшей станции метро. Устроено это так. Есть вход на станцию, рядом с входом, за турникетами небольшой как бы холл, а от него ступеньки ведут вниз, на платформу. Очень простая конфигурация и весьма распространённая.
Когда людей мало, всё прекрасно работает. Одни заходят с улицы — синие от холода, другие высаживаются из вагонов, красные от жары.
Когда ко входу прибывает автобус, входящий поток усиливается. Аналогично бывает с выходящим потоком в момент прибытия поезда. События эти, однако, далеко не всегда происходят одновременно, поэтому, например, входящие могут заметить, что внутрь идёт куча народу, а наружу — почти никого.
Наиболее сообразительные и грамотные пацаны быстро смекают: «если я, как дурак, пойду по левой стороне, то я попаду в толпу и потому спущусь на станцию медленно, а правая сторона, вон, свободная». Сообразительные пацаны ловко обруливают толпу безграмотных и на полной скорости несутся к заветной цели. Это позволяет им выиграть до двадцати секунд! А если за эти двадцать секунд приедет поезд, то счёт пойдёт на минуты!!!
Однако внезапно поезд действительно прибывает. И из него внезапно выходит толпа других пацанов, которые спешат вырваться из подземной жары на уличный холод.
Приехавшие резво бегут к ступеням и сталкиваются на них лоб в лоб с грамотными пацанами. Те начинают подозревать, что их план содержал некоторое количество изъянов, но поздно — отступать некуда, поскольку в спину им дышат другие грамотные пацаны.
Но приехавшим тоже некуда отступать, ибо им в спину дышат не меньше, а, не исключено даже больше. Поэтому они начинают пытаться просочиться по стеночке. Что не так-то просто, ибо входить продолжают и продолжают. Заполоняя весь холл, что, впрочем, не останавливает только что прибывших грамотных пацанов всех обойти. С другой стороны, приезжает ещё один поезд и выгружает следующую порцию жаждущих выйти на улицу.
Среди них, кстати, тоже есть грамотные, и они пытаются оббежать толпу справа. Чем отрезают входящим последний шанс войти.
Фактически, происходящее становится похоже на два клина, вбитых в лестничный проход. Если по умолчанию проход поддерживал три-четыре ряда в обе стороны, причём, с интервалом в ширину вида «размахнись рука, раззудись плечо», то теперь в обе стороны работает в лучшем случае один ряд. Тот самый, где боком вдоль стенки просачиваются на платформу и, — с противоположной стороны, — на выход.
Иногда, впрочем, даже и не просачиваются. Фактически стоят стенка на стенку. Точнее, клин на клин.
Казалось бы, всё в полном соответствии с теорией: никто никому зла не желал, все желали строго добра (особенно себе). Но всё самодезорганизовалось до полной мамы не горюй. В результате каждый получил вместо выигрыша двадцати секунд проигрыш, измеряемый, не исключено, в часах. И со временем сложившаяся ситуация будет только ухудшаться — ведь с улицы всё ещё заходят, а на поездах всё ещё приезжают.
В этих случаях тоталитарная власть в лице сотрудников станции решительно расставляет чугунивые заборчики — прямо по воображаемой разделительной линии. Чтобы граждане, прямо как скот, — власть ведь их наверняка ни в грош не ставит, — двигались по прямой безо всякой индивидуальной оптимизации. И, о чудо, тоталитарное вмешательство, лишая возможности мастерски сэкономить двадцать секунд, тем не менее, даёт возможность войти и выйти за предсказуемое время.
Конечно, мощным входящим и выходящим потоком можно обрушить и тоталитарную систему тоже, но она по крайней мере не обрушивает сама себя на ровном месте. Выходит, граждане, не желая ничего плохого и даже в личном порядке усердно работая над оптимизацией собственного блага, приводят систему к гораздо худшему состоянию, чем с тоталитарным чугуниевым забором, подавляющим всякую здоровую инициативу.
Тут сразу же вспоминается замечательный анекдот про прапорщика, заявившего студентам: «если вы такие умные, то чего же вы строем не ходите»? В рассмотренном ключе юмор анекдота внезапно становится совершенно непонятным — прапорщик ведь, судя по всему, правильно сказал: «если бы у вас, студенты, было столько мозгов, сколько вы про себя думаете, то вы бы догадались, что строем вы дойдёте быстрее». Мозги по идее дадены не для того, чтобы себе жизнь осложнять, а напротив, чтобы догадаться, как её сделать проще.
Ты, практически как баран, идёшь по отведе́нному тебе туннелю, безо всяких мега-манёвров по оптимизации двадцати секунд. За тебя какой-то чугуниевый забор определил весь маршрут, лишив тебя возможности лично заботиться о своей судьбе на этих бетонных ступеньках. Тоталитаризм запихнул тебя в стадо и направил прямо туда, где ты по рельсам поедешь строго вперёд, в этой железной машине, которой управляешь не ты, со скоростью, которую определил не ты. И никакой свободы!
Правда, есть одно существенное отличие от вышеупомянутых баранов. Ты спустишься к станции за гарантированное время, а потом, за гарантированное время доедешь до пункта назначения, который пунктом назначения выбрал именно ты. Везти тебя будет квалифицированный специалист, который довезёт тебя с минимальной вероятностью каких-либо эксцессов. Если бы ты рванул, например, пешком или даже на автомобиле, то вероятность обломиться была бы куда как выше. Причём, тебе никто не мешает, если ты того желаешь, стать тем самым специалистом, который всех возит.
Более того, пока ты шёл к гарантированному поезду и ехал в нём, ты, в отличие от барана и грамотно оптимизирующего личные двадцать секунд пацана, мог бы решать ещё нерешённую задачу, сочинять стихи или думать о вечном. Именно в этом свобода. Не в том, чтобы максимально хаотично перемещаться. Не в том, чтобы с утра до ночи думать, как урвать лишние двадцать секунд и тридцать рублей. Полностью свободная беготня по полю не сделает тебя менее бараном, чем движение по туннелю. Свобода вот в этом: в решениях, сочинениях и размышлениях. На по-тоталитарному прямом, удобном, гарантированном пути, — ибо пролегает он в той области, где все задачи уже решены, — но в движении к решению нерешённого, сочинению несочинённого и продумыванию непробдуманного.
Гарантии, организация и упорядочивание освобождают тебе время на размышления. Ты добираешься быстрее, а во время самого процесса гораздо менее загружен. Тем самым тебе дано время думать. Если бы тебя хотели превратить в барана, то это время бы у тебя отняли, заставив лично решать заново все мильон раз решённые вопросы и самостоятельно выпутываться из вышеупомянутых клиньев.
Поработить граждан хочет не то государство, которое решает за них стандартные вопросы, а то, которое пропагандирует среди граждан самостоятельное всех вопросов решение. Ибо думать такие граждане будут только о самом примитивном — на другое же у них не останется времени.
http://www.odnako.org/blogs/show_12147/
==============
Теория самодезорганизации в картинках
31 июля 2011 Алексей Кравецкий
Живые организмы, как известно, самоорганизуются. То есть превращают наш мир, живущий в условиях непрерывного роста энтропии, в локальные субмиры, где энтропия локально падает. То бишь хаос там становится каким-никаким, но порядком. Процесс сей столь занимателен и привлекателен, что его так и хочется обобщить до всего и вся.
Например, рыночные теоретики нам убедительно рассказывают, что все беды от несвободы. Злые силы, дескать, насаждают тоталитаризм и тем самым лишают человечество счастья и процветания. Человечество, сплошь состоящее из индивидов с врождёнными правами человека, кабы не эти злые силы, решительно ломанулось бы по одиночке к личному счастью, а раз так, — утверждают рыночные теоретики, — то неминуемо бы прибежало и к общественному счастью тоже. Ведь это ж очевидно: если каждый хочет как лучше, то дай им полную свободу, и они все вместе сделают очень хорошо.
Конечно, есть среди всех отдельные некоторые, которые хотят как хуже, но вот с ними как раз и должно бороться государство. А тех, которые как лучше, трогать не надо и тогда будет всё отлично.
Есть, правда, небольшой нюанс: большинство хочет, чтобы было как лучше лично им. Следование из этого неминуемого Как Лучше для всех, по меньшей мере не очевидно, а даже примитивные наблюдения показывают, что Как Лучше одного весьма часто противоречит Как Лучше другого. При этом оба, в общем-то, ничего криминального не хотят. Например, хотят всего-то не работать и жить с дивидендов. При этом очевидно, что если все одновременно так сделают, то всем одновременно очень скоро станет Как Лучше как максимум где-то в мире ином.
Рыночные теоретики от такого отмахиваются и говорят, что, де, не надо считать людей подлецами и всё такое. Всё, де, нормализуется, не надо паники. Люди, де, не дураки и отлично понимают, что и как.
Однако, тем не менее, хотелось бы рассмотреть один животрепещущий пример, наглядно демонстрирующий, кто что понимает и к чему это приводит.
Пример этот я неоднократно наблюдал своими глазами прямо внутри ближайшей станции метро. Устроено это так. Есть вход на станцию, рядом с входом, за турникетами небольшой как бы холл, а от него ступеньки ведут вниз, на платформу. Очень простая конфигурация и весьма распространённая.
Когда людей мало, всё прекрасно работает. Одни заходят с улицы — синие от холода, другие высаживаются из вагонов, красные от жары.
Когда ко входу прибывает автобус, входящий поток усиливается. Аналогично бывает с выходящим потоком в момент прибытия поезда. События эти, однако, далеко не всегда происходят одновременно, поэтому, например, входящие могут заметить, что внутрь идёт куча народу, а наружу — почти никого.
Наиболее сообразительные и грамотные пацаны быстро смекают: «если я, как дурак, пойду по левой стороне, то я попаду в толпу и потому спущусь на станцию медленно, а правая сторона, вон, свободная». Сообразительные пацаны ловко обруливают толпу безграмотных и на полной скорости несутся к заветной цели. Это позволяет им выиграть до двадцати секунд! А если за эти двадцать секунд приедет поезд, то счёт пойдёт на минуты!!!
Однако внезапно поезд действительно прибывает. И из него внезапно выходит толпа других пацанов, которые спешат вырваться из подземной жары на уличный холод.
Приехавшие резво бегут к ступеням и сталкиваются на них лоб в лоб с грамотными пацанами. Те начинают подозревать, что их план содержал некоторое количество изъянов, но поздно — отступать некуда, поскольку в спину им дышат другие грамотные пацаны.
Но приехавшим тоже некуда отступать, ибо им в спину дышат не меньше, а, не исключено даже больше. Поэтому они начинают пытаться просочиться по стеночке. Что не так-то просто, ибо входить продолжают и продолжают. Заполоняя весь холл, что, впрочем, не останавливает только что прибывших грамотных пацанов всех обойти. С другой стороны, приезжает ещё один поезд и выгружает следующую порцию жаждущих выйти на улицу.
Среди них, кстати, тоже есть грамотные, и они пытаются оббежать толпу справа. Чем отрезают входящим последний шанс войти.
Фактически, происходящее становится похоже на два клина, вбитых в лестничный проход. Если по умолчанию проход поддерживал три-четыре ряда в обе стороны, причём, с интервалом в ширину вида «размахнись рука, раззудись плечо», то теперь в обе стороны работает в лучшем случае один ряд. Тот самый, где боком вдоль стенки просачиваются на платформу и, — с противоположной стороны, — на выход.
Иногда, впрочем, даже и не просачиваются. Фактически стоят стенка на стенку. Точнее, клин на клин.
Казалось бы, всё в полном соответствии с теорией: никто никому зла не желал, все желали строго добра (особенно себе). Но всё самодезорганизовалось до полной мамы не горюй. В результате каждый получил вместо выигрыша двадцати секунд проигрыш, измеряемый, не исключено, в часах. И со временем сложившаяся ситуация будет только ухудшаться — ведь с улицы всё ещё заходят, а на поездах всё ещё приезжают.
В этих случаях тоталитарная власть в лице сотрудников станции решительно расставляет чугунивые заборчики — прямо по воображаемой разделительной линии. Чтобы граждане, прямо как скот, — власть ведь их наверняка ни в грош не ставит, — двигались по прямой безо всякой индивидуальной оптимизации. И, о чудо, тоталитарное вмешательство, лишая возможности мастерски сэкономить двадцать секунд, тем не менее, даёт возможность войти и выйти за предсказуемое время.
Конечно, мощным входящим и выходящим потоком можно обрушить и тоталитарную систему тоже, но она по крайней мере не обрушивает сама себя на ровном месте. Выходит, граждане, не желая ничего плохого и даже в личном порядке усердно работая над оптимизацией собственного блага, приводят систему к гораздо худшему состоянию, чем с тоталитарным чугуниевым забором, подавляющим всякую здоровую инициативу.
Тут сразу же вспоминается замечательный анекдот про прапорщика, заявившего студентам: «если вы такие умные, то чего же вы строем не ходите»? В рассмотренном ключе юмор анекдота внезапно становится совершенно непонятным — прапорщик ведь, судя по всему, правильно сказал: «если бы у вас, студенты, было столько мозгов, сколько вы про себя думаете, то вы бы догадались, что строем вы дойдёте быстрее». Мозги по идее дадены не для того, чтобы себе жизнь осложнять, а напротив, чтобы догадаться, как её сделать проще.
Ты, практически как баран, идёшь по отведе́нному тебе туннелю, безо всяких мега-манёвров по оптимизации двадцати секунд. За тебя какой-то чугуниевый забор определил весь маршрут, лишив тебя возможности лично заботиться о своей судьбе на этих бетонных ступеньках. Тоталитаризм запихнул тебя в стадо и направил прямо туда, где ты по рельсам поедешь строго вперёд, в этой железной машине, которой управляешь не ты, со скоростью, которую определил не ты. И никакой свободы!
Правда, есть одно существенное отличие от вышеупомянутых баранов. Ты спустишься к станции за гарантированное время, а потом, за гарантированное время доедешь до пункта назначения, который пунктом назначения выбрал именно ты. Везти тебя будет квалифицированный специалист, который довезёт тебя с минимальной вероятностью каких-либо эксцессов. Если бы ты рванул, например, пешком или даже на автомобиле, то вероятность обломиться была бы куда как выше. Причём, тебе никто не мешает, если ты того желаешь, стать тем самым специалистом, который всех возит.
Более того, пока ты шёл к гарантированному поезду и ехал в нём, ты, в отличие от барана и грамотно оптимизирующего личные двадцать секунд пацана, мог бы решать ещё нерешённую задачу, сочинять стихи или думать о вечном. Именно в этом свобода. Не в том, чтобы максимально хаотично перемещаться. Не в том, чтобы с утра до ночи думать, как урвать лишние двадцать секунд и тридцать рублей. Полностью свободная беготня по полю не сделает тебя менее бараном, чем движение по туннелю. Свобода вот в этом: в решениях, сочинениях и размышлениях. На по-тоталитарному прямом, удобном, гарантированном пути, — ибо пролегает он в той области, где все задачи уже решены, — но в движении к решению нерешённого, сочинению несочинённого и продумыванию непробдуманного.
Гарантии, организация и упорядочивание освобождают тебе время на размышления. Ты добираешься быстрее, а во время самого процесса гораздо менее загружен. Тем самым тебе дано время думать. Если бы тебя хотели превратить в барана, то это время бы у тебя отняли, заставив лично решать заново все мильон раз решённые вопросы и самостоятельно выпутываться из вышеупомянутых клиньев.
Поработить граждан хочет не то государство, которое решает за них стандартные вопросы, а то, которое пропагандирует среди граждан самостоятельное всех вопросов решение. Ибо думать такие граждане будут только о самом примитивном — на другое же у них не останется времени.
http://www.odnako.org/blogs/show_12147/
-
griig
364: BadBlock пишет:
......
> Гарантии, организация и упорядочивание освобождают тебе время на размышления. Ты добираешься быстрее, а во время
> самого процесса гораздо менее загружен. Тем самым тебе дано время думать. Если бы тебя хотели превратить в барана,
> то это время бы у тебя отняли, заставив лично решать заново все мильон раз решённые вопросы и самостоятельно выпутываться
> из вышеупомянутых клиньев.
>
> Поработить граждан хочет не то государство, которое решает за них стандартные вопросы, а то, которое пропагандирует
> среди граждан самостоятельное всех вопросов решение. Ибо думать такие граждане будут только о самом примитивном
> — на другое же у них не останется времени.
>
> http://www.odnako.org/blogs/show_12147/
Китай живет и развивается по этому принципу.
......
> Гарантии, организация и упорядочивание освобождают тебе время на размышления. Ты добираешься быстрее, а во время
> самого процесса гораздо менее загружен. Тем самым тебе дано время думать. Если бы тебя хотели превратить в барана,
> то это время бы у тебя отняли, заставив лично решать заново все мильон раз решённые вопросы и самостоятельно выпутываться
> из вышеупомянутых клиньев.
>
> Поработить граждан хочет не то государство, которое решает за них стандартные вопросы, а то, которое пропагандирует
> среди граждан самостоятельное всех вопросов решение. Ибо думать такие граждане будут только о самом примитивном
> — на другое же у них не останется времени.
>
> http://www.odnako.org/blogs/show_12147/
Китай живет и развивается по этому принципу.
-
griig
Государство организует и управляет большинством процессов в стране. Орган управления коллегиальный, менее чувствительный к ошибкам одной личности как это было в совке, возможность предательства минимальна. И главное работают "социальные лифты", от чего у нас постепенно отказались после Сталина, вот "голова и стухла". Очень показательна российско-китайская таможня. Культура порядок комфорт с одной стороны, и хаос и бюрократия с другой.
Запощу выступление Зюганова.
http://svpressa.ru/society/article/46810/
Там много цифр, для тех, кому кажется, что "от строя ничего не зависит",
"все дело в людях" и вообще все хорошо - так как в микромире друзей и подруг
все идет как надо.
Далее выдержки для тех, кто не осилит много букв.
Современная Европа тратит почти треть расходов бюджета, чтобы ухаживать за землями, водами, лесами. Правительство Путина и Кудрина уже который год даёт на это около одного процента. Всего в российском бюджете на поддержку сельского хозяйства выделяется от 30 до 40 миллиардов рублей. Это примерно 1 миллиард долларов. А на закупку иностранного продовольствия уходит более 35 миллиардов долларов. Это в 35 раз больше, чем помощь российским крестьянам! Даже утверждённая госпрограмма развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельхозпродукции в 2010 году недофинансирована на 3,3 миллиарда рублей.
У этой противоестественной ситуации есть последствия. Теряется плодородие земли, уничтожаются леса. Гибель лесонасаждений в 5 раз превышает объем лесопосадок. Идёт загрязнение вод, не проводятся восстановительные работы. Вот почему всё оказалось так трагично, когда засуха поразила Центральную Россию, Поволжье, затронула Алтай. Примерно 40 миллионов человек пострадали от этой стихии. По сведениям Минсельхоза, режим чрезвычайного положения вводился в 38 регионах, пострадали 22 тысячи хозяйств. Ущерб селу оценивается в 39 миллиардов рублей. Правительство же решило направить в пострадавшие регионы 14,8 миллиарда, или менее 40% от потребности.
Да, аномальное лето 2010 года ушло в историю. Но зарева пожаров и сегодня ярко высвечивают беспомощность правящего режима. Путин гневался на руководителей регионов и грозил отставками за разгильдяйство. Лучше бы он заглянул в свой 131-й закон, которым власть спихнула на местное самоуправление 40 полномочий, не подкрепив их финансовыми возможностями. У местного главы просто нет ничего, что необходимо для тушения пожаров.
После разрушения Советского Союза с лица земли исчезли более 20 тысяч российских сёл и деревень. Производство сельхозпродукции в стране сократилось в полтора-два раза, тракторов — в 27 раз, зерноуборочных комбайнов — в 9,5 раза.
При утверждении бюджета на этот год фракция КПРФ в Госдуме встречалась с министром финансов. Абсолютно бесстрастно Кудрин заявил: «Сёла исчезают, потому что неконкурентоспособны, там низкая производительность труда». Эта логика ведёт к чудовищному выводу: раз плохо конкурируете, то деревни будут исчезать и дальше. Да, низкая производительность труда — это проблема. Но виноваты в ней не крестьяне. Виноваты те министры, которые не понимают, что производительность труда прямо зависит от технической оснащенности отрасли и квалифицированных кадров. Виноваты те чиновники, которые разваливают отечественное машиностроение, вынуждают крестьян покупать дорогую импортную сельхозтехнику, да ещё требуют успешно конкурировать. Увы, но от такой политики зависят судьбы и даже жизни наших соотечественников. Бездушные чинуши решили, что могут оценивать право людей на жизнь с кудринским калькулятором в руках.
Так, в Тверской области, совсем недалеко от Москвы, крестьяне продают мясо в 4 раза дешевле, чем оно стоит на рынке в столице. Это частный пример того, как система помогает грабить и крестьян, и горожан. А вот более масштабный пример: ради приема России в ВТО правительство берёт обязательство к 2017 году сократить объем господдержки аграрного сектора в два раза. Как же можно идти на это, когда страна практически утратила продовольственную безопасность?
Но и этого мало. В конце 2010 года первый вице-премьер Шувалов заявил, что в обмен на вступление в ВТО Россия по требованию Евросоюза соглашается отменить с 2012 года пошлины на вывоз необработанной древесины. В результате этого решения страна потеряет 80% выручки от продажи леса-кругляка.
А как с утверждениями о социальной ориентированности бюджета?
— Если изучите ситуацию, убедитесь, что это неправда. В бюджетном разделе «Социальная политика» заложена тенденция к снижению расходов. В этом году они сокращаются на 11,3%, а в последующие два года будут фактически заморожены.
Расходы снижаются практически по всем разделам, касающимся социальной сферы. А если некоторые и растут, то значительно медленнее, чем инфляция. Это прежде всего касается расходов на жилищно-коммунальное хозяйство. В 2013 году они составят всего лишь треть от расходов текущего года. То есть сократятся почти на 70%. И это в условиях, когда жилой фонд страны изношен, как минимум, на 60%.
Всё перечисленное позволяет говорить об откровенно антисоциальном характере бюджета. А радикальное снижение расходов по разделу «Образование» я лично расцениваю как антиконституционный шаг. Болезненное падение здесь придётся на 2012—2013 годы. Федеральные выборы к этому времени останутся позади, а злополучный закон об автономных учреждениях начнет действовать в полную разрушительную силу. Университеты и школы, музеи и библиотеки, поликлиники и спортивные учреждения приравняют к торговым лавкам и заставят зарабатывать деньги. Тут-то и начнут стремительно перекладывать расходы на образование на плечи народа и сокращать «лишних» учителей. И это не чьи-либо домыслы. Именно в 2013 году правительство планирует урезать расходы на общее образование более чем на 5 млрд рублей. Если учесть инфляцию, то реальное снижение этих расходов превысит 10%.
А ведь между успехами в образовании и прогрессом в науке — самая прямая связь. Ставка на инновации нужна не на словах, а на деле. Необходима реальная поддержка науки по всем её отраслям. Однако финансирование российской науки остаётся на крайне низком уровне.
http://svpressa.ru/society/article/46810/
Там много цифр, для тех, кому кажется, что "от строя ничего не зависит",
"все дело в людях" и вообще все хорошо - так как в микромире друзей и подруг
все идет как надо.
Далее выдержки для тех, кто не осилит много букв.
Современная Европа тратит почти треть расходов бюджета, чтобы ухаживать за землями, водами, лесами. Правительство Путина и Кудрина уже который год даёт на это около одного процента. Всего в российском бюджете на поддержку сельского хозяйства выделяется от 30 до 40 миллиардов рублей. Это примерно 1 миллиард долларов. А на закупку иностранного продовольствия уходит более 35 миллиардов долларов. Это в 35 раз больше, чем помощь российским крестьянам! Даже утверждённая госпрограмма развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельхозпродукции в 2010 году недофинансирована на 3,3 миллиарда рублей.
У этой противоестественной ситуации есть последствия. Теряется плодородие земли, уничтожаются леса. Гибель лесонасаждений в 5 раз превышает объем лесопосадок. Идёт загрязнение вод, не проводятся восстановительные работы. Вот почему всё оказалось так трагично, когда засуха поразила Центральную Россию, Поволжье, затронула Алтай. Примерно 40 миллионов человек пострадали от этой стихии. По сведениям Минсельхоза, режим чрезвычайного положения вводился в 38 регионах, пострадали 22 тысячи хозяйств. Ущерб селу оценивается в 39 миллиардов рублей. Правительство же решило направить в пострадавшие регионы 14,8 миллиарда, или менее 40% от потребности.
Да, аномальное лето 2010 года ушло в историю. Но зарева пожаров и сегодня ярко высвечивают беспомощность правящего режима. Путин гневался на руководителей регионов и грозил отставками за разгильдяйство. Лучше бы он заглянул в свой 131-й закон, которым власть спихнула на местное самоуправление 40 полномочий, не подкрепив их финансовыми возможностями. У местного главы просто нет ничего, что необходимо для тушения пожаров.
После разрушения Советского Союза с лица земли исчезли более 20 тысяч российских сёл и деревень. Производство сельхозпродукции в стране сократилось в полтора-два раза, тракторов — в 27 раз, зерноуборочных комбайнов — в 9,5 раза.
При утверждении бюджета на этот год фракция КПРФ в Госдуме встречалась с министром финансов. Абсолютно бесстрастно Кудрин заявил: «Сёла исчезают, потому что неконкурентоспособны, там низкая производительность труда». Эта логика ведёт к чудовищному выводу: раз плохо конкурируете, то деревни будут исчезать и дальше. Да, низкая производительность труда — это проблема. Но виноваты в ней не крестьяне. Виноваты те министры, которые не понимают, что производительность труда прямо зависит от технической оснащенности отрасли и квалифицированных кадров. Виноваты те чиновники, которые разваливают отечественное машиностроение, вынуждают крестьян покупать дорогую импортную сельхозтехнику, да ещё требуют успешно конкурировать. Увы, но от такой политики зависят судьбы и даже жизни наших соотечественников. Бездушные чинуши решили, что могут оценивать право людей на жизнь с кудринским калькулятором в руках.
Так, в Тверской области, совсем недалеко от Москвы, крестьяне продают мясо в 4 раза дешевле, чем оно стоит на рынке в столице. Это частный пример того, как система помогает грабить и крестьян, и горожан. А вот более масштабный пример: ради приема России в ВТО правительство берёт обязательство к 2017 году сократить объем господдержки аграрного сектора в два раза. Как же можно идти на это, когда страна практически утратила продовольственную безопасность?
Но и этого мало. В конце 2010 года первый вице-премьер Шувалов заявил, что в обмен на вступление в ВТО Россия по требованию Евросоюза соглашается отменить с 2012 года пошлины на вывоз необработанной древесины. В результате этого решения страна потеряет 80% выручки от продажи леса-кругляка.
А как с утверждениями о социальной ориентированности бюджета?
— Если изучите ситуацию, убедитесь, что это неправда. В бюджетном разделе «Социальная политика» заложена тенденция к снижению расходов. В этом году они сокращаются на 11,3%, а в последующие два года будут фактически заморожены.
Расходы снижаются практически по всем разделам, касающимся социальной сферы. А если некоторые и растут, то значительно медленнее, чем инфляция. Это прежде всего касается расходов на жилищно-коммунальное хозяйство. В 2013 году они составят всего лишь треть от расходов текущего года. То есть сократятся почти на 70%. И это в условиях, когда жилой фонд страны изношен, как минимум, на 60%.
Всё перечисленное позволяет говорить об откровенно антисоциальном характере бюджета. А радикальное снижение расходов по разделу «Образование» я лично расцениваю как антиконституционный шаг. Болезненное падение здесь придётся на 2012—2013 годы. Федеральные выборы к этому времени останутся позади, а злополучный закон об автономных учреждениях начнет действовать в полную разрушительную силу. Университеты и школы, музеи и библиотеки, поликлиники и спортивные учреждения приравняют к торговым лавкам и заставят зарабатывать деньги. Тут-то и начнут стремительно перекладывать расходы на образование на плечи народа и сокращать «лишних» учителей. И это не чьи-либо домыслы. Именно в 2013 году правительство планирует урезать расходы на общее образование более чем на 5 млрд рублей. Если учесть инфляцию, то реальное снижение этих расходов превысит 10%.
А ведь между успехами в образовании и прогрессом в науке — самая прямая связь. Ставка на инновации нужна не на словах, а на деле. Необходима реальная поддержка науки по всем её отраслям. Однако финансирование российской науки остаётся на крайне низком уровне.
http://ros-sea-ru.livejournal.com/760649.html
Все ошибаются, но не Я :
... сейчас по "Культуре",
которая транслирует съезд депутатов 1990 года,
небезызвестный Черниченко гнобит Советскую Власть
за то, что она слишком много экспортирует нефти.
Дескать, это преступление перед будущими поколениями,
"Мы себя обкрадываем", и так далее.
В 1990 году, при добыче нефти в 571 миллионов тонн
экспорт нефти составил 109 миллионов тонн
(это всего навсего 19% от общей добычи … )
Сейчас - когда Черниченки победили -
от 50 до 60% добытой нефти экспортируется.
Это я к чему. С черниченками все понятно.
Тут на другое стоит обратить внимание.
Слишком часто люди, недооценивают опасность,
что результат сбычи их мечт может быть
прямо противоположен тому, что они ожидают.
Это бывает не просто часто, а чуть ли ... не всегда.
Все кивают головами … соглашаются …
и относят это истину к кому угодно, только не к себе.
И не к своим идеям. Верно?
Все ошибаются, но не Я :
... сейчас по "Культуре",
которая транслирует съезд депутатов 1990 года,
небезызвестный Черниченко гнобит Советскую Власть
за то, что она слишком много экспортирует нефти.
Дескать, это преступление перед будущими поколениями,
"Мы себя обкрадываем", и так далее.
В 1990 году, при добыче нефти в 571 миллионов тонн
экспорт нефти составил 109 миллионов тонн
(это всего навсего 19% от общей добычи … )
Сейчас - когда Черниченки победили -
от 50 до 60% добытой нефти экспортируется.
Это я к чему. С черниченками все понятно.
Тут на другое стоит обратить внимание.
Слишком часто люди, недооценивают опасность,
что результат сбычи их мечт может быть
прямо противоположен тому, что они ожидают.
Это бывает не просто часто, а чуть ли ... не всегда.
Все кивают головами … соглашаются …
и относят это истину к кому угодно, только не к себе.
И не к своим идеям. Верно?
Эра болтунов
Власть сама разрушает свое будущее – отечественное станкостроение
В медицине существует такой термин: анамнез. Это история жизни больного и развития болезни. Российское промышленное производство, в том числе его основа основ – станкостроение, практически смертельно больно. Попросить поставить диагноз и наметить пути возможного лечения «АН» попросили последнего советского министра станкостроительной и инструментальной промышленности Николая ПАНИЧЕВА.
Одностаночник Христенко
– Николай Александрович, проверьте «анализы» своей отрасли и сравните результаты периода застоя и нынешней, уверенно вставшей с колен, страны.
– В конце восьмидесятых годов СССР вышел на третье место по производству среди станкостроительных мировых держав. Первое место держала Япония, второе – ФРГ, США – четвертое место. СССР также был на втором месте в мире по потреблению оборудования, так как машиностроительная промышленность – авиация, автомобили, ВПК – развивалась очень активно. Союз экспортировал станки не только в развивающиеся страны, но и в Японию, Канаду, США, ФРГ.
Сокращали выпуск устаревших станков, но наращивали производство «автоматов». В 1986 году отрасль выпускала 220 тысяч станков в год. В 1991 году –76 тысяч. Но среди них было уже 26 тысяч станков с числовым программным управлением (ЧПУ), 5,5 тысячи обрабатывающих центров и гибких производственных модулей (ГПМ). Они полностью заменили огромное число универсальных станков.
Существовала проблема с импортными системами ЧПУ. Но к 1991 году уже половина комплектующих для них были отечественными. Занимались робототехникой. А гибкие производственные системы (ГПС) на некоторых предприятиях успешно работают до сих пор.
– Но люди, отвечающие сейчас за российское промышленное производство, говорят, что в СССР фактически не было конкурентоспособной станкостроительной продукции. Все изготавливалось чуть ли не на коленке или на станках, выпущенных при царе Горохе.
– Врут. В парке металлообрабатывающего оборудования страны 94% было отечественное. Все промышленные товары, оружие, изделия для покорения космоса – лучшие в мире, выпускались на отечественных станках. До нанотехнологий мы дошли, когда о Чубайсе еще никто не слышал.
– Что удалось сохранить и что потеряли безвозвратно?
– Сохранилось около 180 станкоинструментальных предприятий и организаций. Это примерно 70% от мощности Минстанкопрома СССР по РСФСР. Объем продукции – 5% от уровня СССР. Из этих 5% половина станков и инструментов идет на экспорт.
Уже полностью уничтожено 42 станкостроительных предприятия. Навскидку в Москве: Московский станкостроительный завод, Завод им. Орджоникидзе, «Фрезер», Завод координатно-расточных станков, Институт ЭНИМС и завод «Станкоконструкция». И сейчас уходит кому-то в карман знаменитый «Красный пролетарий». В Санкт-Петербурге: Завод им. Свердлова – почти половина сделанного на нем оборудования поставлялась на экспорт. Фактически уничтожен Санкт-Петербургский завод прецизионного станкостроения. То есть – точного станкостроения. Уникальное производство!
– Как уничтожен? Ведь именно ему принадлежат технологии изготовления подшипников и станков для гироскопов, которые используются в авиации, в космосе, для атомных подводных лодок? Технологии тоже уничтожены?
– Чертежи пока хранятся в нескольких арендованных нашей Ассоциацией «Станкоинструмент» закрытых комнатах. Мы создали ЗАО и храним документацию. Сделали микрофильмы. Но никому это не нужно, где хранить дальше – неизвестно. Мы обращались кМедведеву, Путину, Христенко, в Минпромторг, которому подчиняются заводы. В Совет безопасности. А в ответ – тишина. Только принимаются многочисленные программы, которые не выполняются. Эра казнокрадов и болтунов.
Маленький подшипник огромного механизма
– Но, наверное, сейчас в рамках огромного гособоронзаказа документация будет востребована. Ведь закладывают новые субмарины, корабли. Производство на контроле у первых лиц страны.
– Отношения первых лиц характеризует такой пример. На одном из совещаний я напрямую обратился к вице-премьеру и председателю военно-промышленной комиссии Сергею Иванову с просьбой сохранить завод прецизионного станкостроения. Он мне во всеуслышание ответил: «Вы отстали. Мы переходим на электронные гироскопы». И я заткнулся. Вдруг действительно перешли на что-то электронное, а я отстал от веяний времени. Но в мае этого года был в Самаре, на предприятии НПО «Прогресс», которое изготавливает космические корабли и ракеты. Удалось попасть в цех управляющих систем. И там увидел наши обычные гироскопы. Электроника может обеспечить программное управление гироскопом, но заменить его даже в отдаленном будущем просто нечем.
А насчет подшипников – сейчас используют еще советские запасы, которые подходят к концу. Буквально через несколько лет ставить на новые лодки и самолеты будет просто нечего.
– Правительство уповает на то, что можно все закупить за рубежом. Это дешевле и качественнее.
– А кто нам их продаст?! По печально известным Вассенаарским соглашениям, только правительство страны дает разрешение продавать технологии двойного назначения. Сегодня любую технологию можно считать двойной. Те же подшипники для гироскопов кроме нас выпускает единственная фирма в мире – американская «Браян». Ни в Европе, ни в Японии таких вещей не делают. Никто не будет помогать нам создавать современное вооружение и его носители.
На предприятиях оборонно-промышленного комплекса сейчас уже работает половина систем ЧПУ импортного производства. По определенному сигналу эти ЧПУ могут либо вообще отключить, либо задать ошибочную программу. Внешне продукция будет выглядеть качественной, а на деле – бесполезной или даже опасной.
– То есть при имеющихся станкостроительных мощностях, которые работают на экспорт, мы, наоборот, закупаем станки у иностранцев?
– Надо знать, кто и что закупает. Анализ экспорта металлообрабатывающего оборудования приводит к печальному выводу: в Россию завозится в три раза больше оборудования, чем производится внутри страны. Например, в 2008 году завезено 11,5 тысячи станков. Из них только полторы тысячи станков с ЧПУ и 250 обрабатывающих центров. 80% импорта – Китай и Таиланд, 5–7% – Европа. Почему-то мы забыли, что станкостроение в Китае создавали мы. Китайские станки сегодня ненадежные, быстро изнашиваются и теряют точностные параметры. Наши же заводы выпускают абсолютно конкурентоспособную продукцию, половина которой идет на экспорт.
– И как тогда выживают заводы? Ведь экспортный рынок давно поделен.
– Члены нашей Ассоциации «Станкоинструмент» – 182 предприятия и организации занялись конверсией станкостроения. И вышли на изготовление более 55 наименований машин и изделий для нефтегазовой промышленности. С гидрокрепей для угольной промышленности до полного цикла изготовления угольных комбайнов, очистных станций для шахт, транспортеров. Освоили глубинные фильтры и насосы для нефтегазовых скважин. Очень сложная инженерная и конструкторская задача – отделение вредных фракций еще на глубине, чтобы не испортить компрессоры для перекачки. На Рязанском заводе кузнечно-прессового оборудования такие изделия освоены и поставляют их всем фирмам наших олигархов: ЛУКОЙЛу, Сургутнефтегазу, Роснефти и другим. Они закупают и импортное оборудование, но в мизерных количествах. Наши – надежнее на порядок.
Но из общего объема выпускаемой валовой продукции станкостроительных заводов именно станков процентов 20. Остальное – другие изделия. Коллектив надо сохранить.
Как Чубайс нанозубы сделал
– Но сейчас все-таки новый век, нанотехнологии и инновации и общенародный фронт. Чубайс показал премьеру планшетник для школьников стоимостью 12 тысяч и производительностью, как у 486-го компьютера. Теперь изобретут в Сколково что-то новое, и не нужны будут ваши станки…
– Нанотехнологии, Сколково – все это профанация. В России загублено множество научных центров и школ, пример с которых брали зарубежные ученые. Я в прошлом году был на выставке, которую организовала корпорация «Нанотехнологии». Там был стенд недавно с помпой открытого инструментального Рыбинского завода. Раструбили на весь мир, что отныне работают по новой технологии, которая в 4–5 раз увеличивает срок службы инструмента. А это огромная номенклатура: сверла, метчики, плашки для нарезания резьбы и так далее. Смотрю, на стенде наши инструменты с покрытием из карбида титана, которые мы делали еще в семидесятые годы прошлого века. Посмотрел характеристики – один в один. Только тогда слово «нанотехнологии» не знали. Хватило у людей совести, чтобы преподнести это как «ноу-хау» и при этом распилить бюджет. Все довольны.
– То есть Чубайс по-жульнически выдал советские разработки за «новейшие», разработанные Роснано?
– Да. Но, видимо, какое-то число со многими нулями было освоено во время такой «разработки». Миллиарды в постройку завода вбуханы, списаны, Минпромторг принял за чистую монету и подписал. Специалисты все понимают, но кто их слышит?
Чьи в лесу миллиарды?
– Сейчас значительные средства выделяются на развитие отрасли. Что мешает станкостроителям участвовать в тендерах на проведение работ? Ведь конструкторы еще остались.
– Да, премьер Путин утвердил Подпрограмму развития отрасли. 13 миллиардов рублей до 2016 года только на НИОКР. Но до нас дойдет в лучшем случае половина.
Уже сейчас пошли конкурсы и, как мухи на мед, на них налетели непонятные фирмы и фирмочки, которые вообще не имеют отношения к разработкам в станкостроении. А вот наши КБ и заводы необходимую банковскую гарантию, в отличие от «Рогов и копыт», получить не могут. Следовательно, к конкурсам их просто не допустят. Сознательно выстроенная система, выгодная всем, кроме производителей.
Программ развития было уже принято много. Только по станкостроению свыше 30 правительственных документов. Ничего не сдвинулось.
– Пессимизм в ваших словах явно чувствуется…
– Нужны не программы, а реальные дела. Государству нужно целевым методом выделять средства на развитие отрасли. Создать условия для производства. Японская фирма «Фанук» имеет 40% мирового рынка систем ЧПУ. Для того чтобы помочь ей удержаться на этих позициях, Токио не берет с этой фирмы налоги за землю, налог со средств, вложенных в развитие новых технологий.
У нас все наоборот: производство падает, инновационных продуктов нет, а власть требует все большие налоги за землю, растут тарифы на энергию, ЖКХ, тепло. А с чего платить коммуналку, зарплаты, если власть сама своими действиями топит отрасль, которая могла бы приносить миллионы долларов в бюджет.
Власть сама разрушает свое будущее – отечественное станкостроение. Эра казнокрадов и болтунов
О лидерах надо судить не по словам, а по делам. С первым все в порядке. А вот со вторым – полный провал.
http://climatgate.wordpress.com/2011/08 ... %BE%D0%B2/
Власть сама разрушает свое будущее – отечественное станкостроение
В медицине существует такой термин: анамнез. Это история жизни больного и развития болезни. Российское промышленное производство, в том числе его основа основ – станкостроение, практически смертельно больно. Попросить поставить диагноз и наметить пути возможного лечения «АН» попросили последнего советского министра станкостроительной и инструментальной промышленности Николая ПАНИЧЕВА.
Одностаночник Христенко
– Николай Александрович, проверьте «анализы» своей отрасли и сравните результаты периода застоя и нынешней, уверенно вставшей с колен, страны.
– В конце восьмидесятых годов СССР вышел на третье место по производству среди станкостроительных мировых держав. Первое место держала Япония, второе – ФРГ, США – четвертое место. СССР также был на втором месте в мире по потреблению оборудования, так как машиностроительная промышленность – авиация, автомобили, ВПК – развивалась очень активно. Союз экспортировал станки не только в развивающиеся страны, но и в Японию, Канаду, США, ФРГ.
Сокращали выпуск устаревших станков, но наращивали производство «автоматов». В 1986 году отрасль выпускала 220 тысяч станков в год. В 1991 году –76 тысяч. Но среди них было уже 26 тысяч станков с числовым программным управлением (ЧПУ), 5,5 тысячи обрабатывающих центров и гибких производственных модулей (ГПМ). Они полностью заменили огромное число универсальных станков.
Существовала проблема с импортными системами ЧПУ. Но к 1991 году уже половина комплектующих для них были отечественными. Занимались робототехникой. А гибкие производственные системы (ГПС) на некоторых предприятиях успешно работают до сих пор.
– Но люди, отвечающие сейчас за российское промышленное производство, говорят, что в СССР фактически не было конкурентоспособной станкостроительной продукции. Все изготавливалось чуть ли не на коленке или на станках, выпущенных при царе Горохе.
– Врут. В парке металлообрабатывающего оборудования страны 94% было отечественное. Все промышленные товары, оружие, изделия для покорения космоса – лучшие в мире, выпускались на отечественных станках. До нанотехнологий мы дошли, когда о Чубайсе еще никто не слышал.
– Что удалось сохранить и что потеряли безвозвратно?
– Сохранилось около 180 станкоинструментальных предприятий и организаций. Это примерно 70% от мощности Минстанкопрома СССР по РСФСР. Объем продукции – 5% от уровня СССР. Из этих 5% половина станков и инструментов идет на экспорт.
Уже полностью уничтожено 42 станкостроительных предприятия. Навскидку в Москве: Московский станкостроительный завод, Завод им. Орджоникидзе, «Фрезер», Завод координатно-расточных станков, Институт ЭНИМС и завод «Станкоконструкция». И сейчас уходит кому-то в карман знаменитый «Красный пролетарий». В Санкт-Петербурге: Завод им. Свердлова – почти половина сделанного на нем оборудования поставлялась на экспорт. Фактически уничтожен Санкт-Петербургский завод прецизионного станкостроения. То есть – точного станкостроения. Уникальное производство!
– Как уничтожен? Ведь именно ему принадлежат технологии изготовления подшипников и станков для гироскопов, которые используются в авиации, в космосе, для атомных подводных лодок? Технологии тоже уничтожены?
– Чертежи пока хранятся в нескольких арендованных нашей Ассоциацией «Станкоинструмент» закрытых комнатах. Мы создали ЗАО и храним документацию. Сделали микрофильмы. Но никому это не нужно, где хранить дальше – неизвестно. Мы обращались кМедведеву, Путину, Христенко, в Минпромторг, которому подчиняются заводы. В Совет безопасности. А в ответ – тишина. Только принимаются многочисленные программы, которые не выполняются. Эра казнокрадов и болтунов.
Маленький подшипник огромного механизма
– Но, наверное, сейчас в рамках огромного гособоронзаказа документация будет востребована. Ведь закладывают новые субмарины, корабли. Производство на контроле у первых лиц страны.
– Отношения первых лиц характеризует такой пример. На одном из совещаний я напрямую обратился к вице-премьеру и председателю военно-промышленной комиссии Сергею Иванову с просьбой сохранить завод прецизионного станкостроения. Он мне во всеуслышание ответил: «Вы отстали. Мы переходим на электронные гироскопы». И я заткнулся. Вдруг действительно перешли на что-то электронное, а я отстал от веяний времени. Но в мае этого года был в Самаре, на предприятии НПО «Прогресс», которое изготавливает космические корабли и ракеты. Удалось попасть в цех управляющих систем. И там увидел наши обычные гироскопы. Электроника может обеспечить программное управление гироскопом, но заменить его даже в отдаленном будущем просто нечем.
А насчет подшипников – сейчас используют еще советские запасы, которые подходят к концу. Буквально через несколько лет ставить на новые лодки и самолеты будет просто нечего.
– Правительство уповает на то, что можно все закупить за рубежом. Это дешевле и качественнее.
– А кто нам их продаст?! По печально известным Вассенаарским соглашениям, только правительство страны дает разрешение продавать технологии двойного назначения. Сегодня любую технологию можно считать двойной. Те же подшипники для гироскопов кроме нас выпускает единственная фирма в мире – американская «Браян». Ни в Европе, ни в Японии таких вещей не делают. Никто не будет помогать нам создавать современное вооружение и его носители.
На предприятиях оборонно-промышленного комплекса сейчас уже работает половина систем ЧПУ импортного производства. По определенному сигналу эти ЧПУ могут либо вообще отключить, либо задать ошибочную программу. Внешне продукция будет выглядеть качественной, а на деле – бесполезной или даже опасной.
– То есть при имеющихся станкостроительных мощностях, которые работают на экспорт, мы, наоборот, закупаем станки у иностранцев?
– Надо знать, кто и что закупает. Анализ экспорта металлообрабатывающего оборудования приводит к печальному выводу: в Россию завозится в три раза больше оборудования, чем производится внутри страны. Например, в 2008 году завезено 11,5 тысячи станков. Из них только полторы тысячи станков с ЧПУ и 250 обрабатывающих центров. 80% импорта – Китай и Таиланд, 5–7% – Европа. Почему-то мы забыли, что станкостроение в Китае создавали мы. Китайские станки сегодня ненадежные, быстро изнашиваются и теряют точностные параметры. Наши же заводы выпускают абсолютно конкурентоспособную продукцию, половина которой идет на экспорт.
– И как тогда выживают заводы? Ведь экспортный рынок давно поделен.
– Члены нашей Ассоциации «Станкоинструмент» – 182 предприятия и организации занялись конверсией станкостроения. И вышли на изготовление более 55 наименований машин и изделий для нефтегазовой промышленности. С гидрокрепей для угольной промышленности до полного цикла изготовления угольных комбайнов, очистных станций для шахт, транспортеров. Освоили глубинные фильтры и насосы для нефтегазовых скважин. Очень сложная инженерная и конструкторская задача – отделение вредных фракций еще на глубине, чтобы не испортить компрессоры для перекачки. На Рязанском заводе кузнечно-прессового оборудования такие изделия освоены и поставляют их всем фирмам наших олигархов: ЛУКОЙЛу, Сургутнефтегазу, Роснефти и другим. Они закупают и импортное оборудование, но в мизерных количествах. Наши – надежнее на порядок.
Уфимский моторный завод заказал на Стерлитамакском станкостроительном заводе 26 обрабатывающих центров для обработки турбинных лопаток. «Уралвагонзавод» купил 15 обрабатывающих центров. Оборудование поставлено и работает как часы.Аргумент министра
– Что происходит сейчас со знаменитым заводом «Красный пролетарий»? Он же начал выпуск отечественной системы очистки крови от холестериновых бляшек, аналогов которой просто нет.
– Варварский рейдерский захват. Кроме уникальных аппаратов, о которых вы говорили, завод выпускал токарное оборудование с ЧПУ для российской оборонки. Сейчас акции завода похищены. Территория захвачена. Производство закрыто, мощности сдают в металлолом. Сдано, например, оборудование мобилизационного назначения – порядка 140 единиц. Появились объявления о продаже земли завода. Идут суды, ни шатко ни валко идет расследование.
Самое неприятное, что активное участие в уничтожении предприятия принимает некий Дмитрий Павлов. Он был рекомендован законной дирекции завода как «спаситель» от рейдеров руководителем Группы советников госкорпорации «Ростехнологии» Олегом Черновым.
«АН» будут следить за развитием событий.
Но из общего объема выпускаемой валовой продукции станкостроительных заводов именно станков процентов 20. Остальное – другие изделия. Коллектив надо сохранить.
Как Чубайс нанозубы сделал
– Но сейчас все-таки новый век, нанотехнологии и инновации и общенародный фронт. Чубайс показал премьеру планшетник для школьников стоимостью 12 тысяч и производительностью, как у 486-го компьютера. Теперь изобретут в Сколково что-то новое, и не нужны будут ваши станки…
– Нанотехнологии, Сколково – все это профанация. В России загублено множество научных центров и школ, пример с которых брали зарубежные ученые. Я в прошлом году был на выставке, которую организовала корпорация «Нанотехнологии». Там был стенд недавно с помпой открытого инструментального Рыбинского завода. Раструбили на весь мир, что отныне работают по новой технологии, которая в 4–5 раз увеличивает срок службы инструмента. А это огромная номенклатура: сверла, метчики, плашки для нарезания резьбы и так далее. Смотрю, на стенде наши инструменты с покрытием из карбида титана, которые мы делали еще в семидесятые годы прошлого века. Посмотрел характеристики – один в один. Только тогда слово «нанотехнологии» не знали. Хватило у людей совести, чтобы преподнести это как «ноу-хау» и при этом распилить бюджет. Все довольны.
– То есть Чубайс по-жульнически выдал советские разработки за «новейшие», разработанные Роснано?
– Да. Но, видимо, какое-то число со многими нулями было освоено во время такой «разработки». Миллиарды в постройку завода вбуханы, списаны, Минпромторг принял за чистую монету и подписал. Специалисты все понимают, но кто их слышит?
Чьи в лесу миллиарды?
– Сейчас значительные средства выделяются на развитие отрасли. Что мешает станкостроителям участвовать в тендерах на проведение работ? Ведь конструкторы еще остались.
– Да, премьер Путин утвердил Подпрограмму развития отрасли. 13 миллиардов рублей до 2016 года только на НИОКР. Но до нас дойдет в лучшем случае половина.
Уже сейчас пошли конкурсы и, как мухи на мед, на них налетели непонятные фирмы и фирмочки, которые вообще не имеют отношения к разработкам в станкостроении. А вот наши КБ и заводы необходимую банковскую гарантию, в отличие от «Рогов и копыт», получить не могут. Следовательно, к конкурсам их просто не допустят. Сознательно выстроенная система, выгодная всем, кроме производителей.
Программ развития было уже принято много. Только по станкостроению свыше 30 правительственных документов. Ничего не сдвинулось.
– Пессимизм в ваших словах явно чувствуется…
– Нужны не программы, а реальные дела. Государству нужно целевым методом выделять средства на развитие отрасли. Создать условия для производства. Японская фирма «Фанук» имеет 40% мирового рынка систем ЧПУ. Для того чтобы помочь ей удержаться на этих позициях, Токио не берет с этой фирмы налоги за землю, налог со средств, вложенных в развитие новых технологий.
У нас все наоборот: производство падает, инновационных продуктов нет, а власть требует все большие налоги за землю, растут тарифы на энергию, ЖКХ, тепло. А с чего платить коммуналку, зарплаты, если власть сама своими действиями топит отрасль, которая могла бы приносить миллионы долларов в бюджет.
Власть сама разрушает свое будущее – отечественное станкостроение. Эра казнокрадов и болтунов
О лидерах надо судить не по словам, а по делам. С первым все в порядке. А вот со вторым – полный провал.
http://climatgate.wordpress.com/2011/08 ... %BE%D0%B2/
В издательстве «Крымский мост» вышла новая книга питерского историка А.В. Островского «Глупость или измена? Расследование гибели СССР». Книга объёмистая и добротная, все утверждения автора подкрепляются ссылками на источники. Написана хорошим литературным языком, однако вряд ли её можно отнести к «приятному чтиву» — всё-таки речь идёт о трагических событиях, когда из-за предательства и подлости правящей элиты великая страна, в которой мы жили, была разрушена и превращена в полтора десятка банановых республик. Однако если мы хотим разобраться, как могло такое случиться, читать подобные книги необходимо. Тот, кто не учится на своих ошибках, обречён вновь и вновь наступать на одни и те же грабли.
Задача, поставленная перед собой автором, крайне сложная. События, о которых пишет Островский, произошли, по историческим меркам, совсем недавно. А это значит, что наиболее интересные документы недоступны и останутся недоступными ещё десятки лет, а ключевые фигуры, по понятным причинам, не стремятся особо откровенничать. Тем не менее, опираясь на факты (в том числе и малоизвестные), автор книги сумел реконструировать целостную и убедительную картину происходивших событий. При этом, что немаловажно, Александр Островский удержался от сползания в конспирологические домыслы.
Сегодня нас уверяют, будто разрушение СССР было неизбежным. Дескать, Советский Союз сам «развалился», в силу внутренних пороков, присущих тоталитарной «Империи зла». Как показывает автор книги, несмотря на ряд проблем и трудностей, к 1985 году ситуация вовсе не была катастрофической. Катастрофической она стала в результате затеянной Горбачёвым «революционной перестройки».
Но, может быть, Михаил Сергеевич «не ведал, что творит», действуя из лучших побуждений? Приведённые Островским факты опровергают и эту версию. Вредительски организованная антиалкогольная кампания, нанёсшая многомиллиардный урон бюджету. Тайная поддержка Ельцина. Поддержка националистических движений в Прибалтике и других союзных республиках... Шаг за шагом Александр Островский препарирует позорную и омерзительную историю «судьбоносных реформ».
Особенно впечатляет хроника капитуляции перед Западом. Выясняется, что Горбачёв не уступал давлению западных лидеров, а сдавал позиции нашей страны по собственной инициативе. Выражаясь шахматным языком, перед нами типичный «кооперативный мат» — когда один из игроков сознательно помогает своему противнику одержать победу.
«Говорят, на скотобойнях держат специальных животных, называемых “вожаки”. Когда пригоняют очередное стадо и оказавшиеся в незнакомом месте животные сбиваются в кучу, не зная, куда двигаться дальше, выпускают “вожака”. Он увлекает стадо на бойню, после чего скот отправляют под нож, а “вожака” возвращают в стойло».
Именно такую роль козла-провокатора и выполнил Горбачёв.
И лишь один вопрос остаётся открытым: зачем? Чем объяснить предательство советского лидера?
Понятны мотивы Запада, уничтожившего своего геополитического конкурента.
Можно понять Ельцина и других руководителей союзных республик — многие из них превратились в правителей «независимых государств». Как говорится, «лучше быть первым парнем на деревне, чем вторым в городе».
Понятны действия Александра Яковлева и ему подобных «перевёртышей», которые, вероятнее всего, были самым банальным образом завербованы западными спецслужбами.
А вот лично Горбачёв... Что побудило его стать предателем Родины? На этот вопрос автор книги ответа не даёт. Не считать же достойной наградой за предательство заведование «Горбачёв-фондом»?
http://pyhalov.livejournal.com/87718.html
Задача, поставленная перед собой автором, крайне сложная. События, о которых пишет Островский, произошли, по историческим меркам, совсем недавно. А это значит, что наиболее интересные документы недоступны и останутся недоступными ещё десятки лет, а ключевые фигуры, по понятным причинам, не стремятся особо откровенничать. Тем не менее, опираясь на факты (в том числе и малоизвестные), автор книги сумел реконструировать целостную и убедительную картину происходивших событий. При этом, что немаловажно, Александр Островский удержался от сползания в конспирологические домыслы.
Сегодня нас уверяют, будто разрушение СССР было неизбежным. Дескать, Советский Союз сам «развалился», в силу внутренних пороков, присущих тоталитарной «Империи зла». Как показывает автор книги, несмотря на ряд проблем и трудностей, к 1985 году ситуация вовсе не была катастрофической. Катастрофической она стала в результате затеянной Горбачёвым «революционной перестройки».
Но, может быть, Михаил Сергеевич «не ведал, что творит», действуя из лучших побуждений? Приведённые Островским факты опровергают и эту версию. Вредительски организованная антиалкогольная кампания, нанёсшая многомиллиардный урон бюджету. Тайная поддержка Ельцина. Поддержка националистических движений в Прибалтике и других союзных республиках... Шаг за шагом Александр Островский препарирует позорную и омерзительную историю «судьбоносных реформ».
Особенно впечатляет хроника капитуляции перед Западом. Выясняется, что Горбачёв не уступал давлению западных лидеров, а сдавал позиции нашей страны по собственной инициативе. Выражаясь шахматным языком, перед нами типичный «кооперативный мат» — когда один из игроков сознательно помогает своему противнику одержать победу.
«Говорят, на скотобойнях держат специальных животных, называемых “вожаки”. Когда пригоняют очередное стадо и оказавшиеся в незнакомом месте животные сбиваются в кучу, не зная, куда двигаться дальше, выпускают “вожака”. Он увлекает стадо на бойню, после чего скот отправляют под нож, а “вожака” возвращают в стойло».
Именно такую роль козла-провокатора и выполнил Горбачёв.
И лишь один вопрос остаётся открытым: зачем? Чем объяснить предательство советского лидера?
Понятны мотивы Запада, уничтожившего своего геополитического конкурента.
Можно понять Ельцина и других руководителей союзных республик — многие из них превратились в правителей «независимых государств». Как говорится, «лучше быть первым парнем на деревне, чем вторым в городе».
Понятны действия Александра Яковлева и ему подобных «перевёртышей», которые, вероятнее всего, были самым банальным образом завербованы западными спецслужбами.
А вот лично Горбачёв... Что побудило его стать предателем Родины? На этот вопрос автор книги ответа не даёт. Не считать же достойной наградой за предательство заведование «Горбачёв-фондом»?
http://pyhalov.livejournal.com/87718.html
Ещё раз к вопросу о "неэффективности" соц. экономики:
================
http://sl-lopatnikov.livejournal.com/561094.html
Тут вот что. как измерить эффективность? - Какой градусник использовать? - Спасибо А. Илларионову, который не понял, ЧТО он сотворил и Ангусу Мэдиссону за данные, этот градусник был найден. Это отношение ВВП на душу населения России/СССР к ВВП на душу населения США. Почему за "ртуть" взяты США? - Потому что это идеальная тестовая страна. Это самая развитая страна капитализма, находящаяся в абсолютно идеальных, тепличных геополитических условиях (достаточно вспомнить, что последнее иностранное вторжение в США произошло в 1814 году силой в 1 (один) батальон. Этот батальон из Канада добрался до Вашингтона и сжег его...). Иными словами, абсолютный эталон развития капитализма.
Прежде всего, отчетливо видно, какую катастрофическую роль сыграли в истории России Превая и Вторая мировые войны. Но об этом потом. Сперва мы просто проигнорируем для вящего спокойствия антисоветчиков эффект войн и оценим его позже, а просто посмотрим на совесткий период с 1922 года по 1985 год. Горбачева я не зачисляю в советские руководители. Эта пятнистая продажная сволочь заслуживает виселицы им. ген. Власова и если кто-то до него дотянется и пристрелит, я только выпью за здоровье стрелка.
Итак, советский период. Опять-таки из соображений гуманизма, я провел "среднюю линию." не с ДНА 1922 года на уровне 12% от американского ВВП, что ниже на тот момента африканского,и не до вершины. А так себе, "посередочке". Что линия показывает. А показывает она, что несмотря на войны, СССР развивался БЫСТРЕЕ США, ибо относительный подушевой доход в СССР даже по этой "пессимистической оценке" вырос примерно 21% до 42% - то есть В ДВА РАЗА. В два раза за 1985-1922= 63 - за ШЕСТЬДЕСЯТ ТРИ ГОДА. МНого это или мало? Чтобы понять насколько быстрее США даже по этой оценке СССР рос, надо, по формуле сложных процентов, извлечь корень 63 степени из 2. Это будет 1.011. То есть СССР рос быстрее США несколько более чем НА 1% в год. Оценить этот факт можно сравнением с темпами роста самих США.
В послевоенный период, подушевой ВВП в США рос примерно на 3% в год. С 1922 года - около 2% - с учетом провала великой депрессии и подъема военного времени.
Иными словами, БЕЗ ВЫЧЕТА ЭФФЕКТА ВОЙН, СССР РОС БЫСТРЕЕ США КАК МИНИМУМ НА 30-50%! И это при том, что к началу века, и тем более к 1922 году США были высокоиндустриализованнй страной, тогда как даже в конце 20-х годов, 84% населения СССР было крестьянским!.
А что если учесть, все же эффект войн и посмотреть темпы роса в мирное время?
Нетрудно сообразить, что советский социализм обеспечил, например, в период с 1922 по 1940 год рост индекса более чем в ТРИ РАЗА. Но пусть в три. Это дает темп в 6% в год, что нише изасетныз 20-25% первых пятилеток, но КАК МИНИМУМ ВТРОЕ ВЫШЕ ТЕМПОВ РОСТА США. (напоминаю - это НА СКОЛЬКО БЫСТРЕЕ РАСТЕТ ПОДУШЕВОЙ ВВП. К этому надо прибавить еще и темп ростав самого подушевого ВВП в США!)
Так что пусть атисоветскиви радуются: типа их "обманули" с 25%... "На самом деле" было 8-9%
Хотя, на самом деле, никаого обмана нет. Мало того, что естественным "социальным заказом" Мэдиссона было как можно больше занизить эффективность СССР. Более важно, что Мэдиссон учитывал денежный дефлятор. Медиссон, к тому же, не единственный западный ученый, занимавшийся подсчетом темпов роста СССР. Но он дает - из серьезных работ, опубликованных не в газетах, а в научной прессе, САМЫЕ НИЗКИЕ ОЦЕНКИ. Желяющие могут убедиться, что даже "ужасный брежневский застой" означал развитие со скоростью США. Вдумайтесь в это: развитие со скоростью самой передовой капиталистической страны мира оценивается в СССР КАК ЗАСТОЙ!
И опять, главное даже не в этом. а в том, что СССР решал главную задачу, которая тащила Россию назад. Россия развивалсь до революции, да.
Но она развивалась вдвое медленнее, чем США, о чем говорит падение отношение российского подушевого ВВП к американскому.
Эта главная задача и тяжелейшая задача состояла в переходи от аграрного общества с 84% крестьянского населения еще в 1928 году, к индустриальному обществу. Ибо к тому времени ВСЕ РАЗВИТЫЕ СТРАНЫ имели уже мнее 50% сельского населения, остальные были более ими менее заняты в индустрии. так, в Британии было менее 15% сельского населения, во Франции около 30%, в Германии чуть более 40%.
Так вот ИНДУСТРИЯ РАЗВИВАЛАСЬ В СССР НЕВИДАННЫМИ НИ РАНЬШЕ, НИ ТЕПЕРЬ ТЕМПАМИ. За 16 лет, с 1922 по 1938 индустрия в целом выросла в 70 РАЗ, а по некоторым отраслям, например, металлопрокат вырос за эти годы в 80 раз даже не по сравнению с провальным из-за войн 1922 годом. а с лучшим дореволюционным. В ВОСЕМЬДЕСЯТ РАЗ! НА 8000%! А объем машиностроения вырос в 41 раз по сравнению с 1913 годом. Даже по электричество СССР к 1940 году практически догнал Германию, от которой в 1913 году отставал многократно, раз в семь.
И все это - в условиях политической и экономической изоляции, при отсутствии всякой возможности внешних заимствований! - Сравните с "успехами российской либерализации"...
Но, опять-таки, из-за аграрного характера страны, общие темпы развития СССР выглядели медленнее, чем на самом деле, ибо сельскоехозяйство развивалось быстро, но быстрее в части выработки, чем в абсолютных величинах.
В чем упрекают "либералы" СССР? - Ну, понятно же - в "недостатке колбасы" и модных портков. Что касается "колбасы" - то это строго говоря, вранье. Сегодня мяса и мясопродуктов средний россиянин потребляет меньше, чем, скажем, в 1960-году. А вот с модными портками.. Вопрос есть. Хотя портков было сколько хочешь.
Почему так? - Проблема социализма? НЕТ. Проблема диаграммы "пушки-масло", В конце-концов совокупное богатство страны определяется совокупным затраченным трудовым временем и производительностью труда. Что касается трудового времени, то советские работники имели значительную часть советской истории более длинные отпуска, чем на Западе и, да, производительность труда была НИЖЕ. Не догнали. Но догоняли, о чем однозначно говорит стремительный рост относительного подушевого ВВП. Но не успели. Пятнистый пришел. См. график.
А вот дальше работает диаграмма пушки-масло. Пусть условно, ВВП страны А 200 рублей, а другой, Б, 100 рублей. Пусть страна А тратит на вооружение 50 рублей. Тогда , чтобы обезопасить себя страна Б тоже должна потратить столько же. (разговоры об "асимметричном ответе" - это слоган, придуманный Велиховым, не более того). Что тогда получается, у страны А на масло, конфеты, игрушки и портки остается 150 рублей, а у страны Б - только 50! То есть оказывается. что страна А будет жить ВТРОЕ ЛУЧШЕ, чем страна А в части масла.
То есть очевидное: более бедной стране независимость и безопасность обходятся ДОРОЖЕ, чем более богатой. И опять социализм-комунизм тут ни при чем.
А причем то, что СССР должен был постоянно балансировать враждебный Запад. И это стоило денег. Можно было пожить богаче? Можно. Нажраться и умереть. Сильно подозреваю, что "Новая Россия" пока жаждет именно этого: нажраться. Забывая о неизбежной второй части.
================
http://sl-lopatnikov.livejournal.com/561094.html
Тут вот что. как измерить эффективность? - Какой градусник использовать? - Спасибо А. Илларионову, который не понял, ЧТО он сотворил и Ангусу Мэдиссону за данные, этот градусник был найден. Это отношение ВВП на душу населения России/СССР к ВВП на душу населения США. Почему за "ртуть" взяты США? - Потому что это идеальная тестовая страна. Это самая развитая страна капитализма, находящаяся в абсолютно идеальных, тепличных геополитических условиях (достаточно вспомнить, что последнее иностранное вторжение в США произошло в 1814 году силой в 1 (один) батальон. Этот батальон из Канада добрался до Вашингтона и сжег его...). Иными словами, абсолютный эталон развития капитализма.
Прежде всего, отчетливо видно, какую катастрофическую роль сыграли в истории России Превая и Вторая мировые войны. Но об этом потом. Сперва мы просто проигнорируем для вящего спокойствия антисоветчиков эффект войн и оценим его позже, а просто посмотрим на совесткий период с 1922 года по 1985 год. Горбачева я не зачисляю в советские руководители. Эта пятнистая продажная сволочь заслуживает виселицы им. ген. Власова и если кто-то до него дотянется и пристрелит, я только выпью за здоровье стрелка.
Итак, советский период. Опять-таки из соображений гуманизма, я провел "среднюю линию." не с ДНА 1922 года на уровне 12% от американского ВВП, что ниже на тот момента африканского,и не до вершины. А так себе, "посередочке". Что линия показывает. А показывает она, что несмотря на войны, СССР развивался БЫСТРЕЕ США, ибо относительный подушевой доход в СССР даже по этой "пессимистической оценке" вырос примерно 21% до 42% - то есть В ДВА РАЗА. В два раза за 1985-1922= 63 - за ШЕСТЬДЕСЯТ ТРИ ГОДА. МНого это или мало? Чтобы понять насколько быстрее США даже по этой оценке СССР рос, надо, по формуле сложных процентов, извлечь корень 63 степени из 2. Это будет 1.011. То есть СССР рос быстрее США несколько более чем НА 1% в год. Оценить этот факт можно сравнением с темпами роста самих США.
В послевоенный период, подушевой ВВП в США рос примерно на 3% в год. С 1922 года - около 2% - с учетом провала великой депрессии и подъема военного времени.
Иными словами, БЕЗ ВЫЧЕТА ЭФФЕКТА ВОЙН, СССР РОС БЫСТРЕЕ США КАК МИНИМУМ НА 30-50%! И это при том, что к началу века, и тем более к 1922 году США были высокоиндустриализованнй страной, тогда как даже в конце 20-х годов, 84% населения СССР было крестьянским!.
А что если учесть, все же эффект войн и посмотреть темпы роса в мирное время?
Нетрудно сообразить, что советский социализм обеспечил, например, в период с 1922 по 1940 год рост индекса более чем в ТРИ РАЗА. Но пусть в три. Это дает темп в 6% в год, что нише изасетныз 20-25% первых пятилеток, но КАК МИНИМУМ ВТРОЕ ВЫШЕ ТЕМПОВ РОСТА США. (напоминаю - это НА СКОЛЬКО БЫСТРЕЕ РАСТЕТ ПОДУШЕВОЙ ВВП. К этому надо прибавить еще и темп ростав самого подушевого ВВП в США!)
Так что пусть атисоветскиви радуются: типа их "обманули" с 25%... "На самом деле" было 8-9%
Хотя, на самом деле, никаого обмана нет. Мало того, что естественным "социальным заказом" Мэдиссона было как можно больше занизить эффективность СССР. Более важно, что Мэдиссон учитывал денежный дефлятор. Медиссон, к тому же, не единственный западный ученый, занимавшийся подсчетом темпов роста СССР. Но он дает - из серьезных работ, опубликованных не в газетах, а в научной прессе, САМЫЕ НИЗКИЕ ОЦЕНКИ. Желяющие могут убедиться, что даже "ужасный брежневский застой" означал развитие со скоростью США. Вдумайтесь в это: развитие со скоростью самой передовой капиталистической страны мира оценивается в СССР КАК ЗАСТОЙ!
И опять, главное даже не в этом. а в том, что СССР решал главную задачу, которая тащила Россию назад. Россия развивалсь до революции, да.
Но она развивалась вдвое медленнее, чем США, о чем говорит падение отношение российского подушевого ВВП к американскому.
Эта главная задача и тяжелейшая задача состояла в переходи от аграрного общества с 84% крестьянского населения еще в 1928 году, к индустриальному обществу. Ибо к тому времени ВСЕ РАЗВИТЫЕ СТРАНЫ имели уже мнее 50% сельского населения, остальные были более ими менее заняты в индустрии. так, в Британии было менее 15% сельского населения, во Франции около 30%, в Германии чуть более 40%.
Так вот ИНДУСТРИЯ РАЗВИВАЛАСЬ В СССР НЕВИДАННЫМИ НИ РАНЬШЕ, НИ ТЕПЕРЬ ТЕМПАМИ. За 16 лет, с 1922 по 1938 индустрия в целом выросла в 70 РАЗ, а по некоторым отраслям, например, металлопрокат вырос за эти годы в 80 раз даже не по сравнению с провальным из-за войн 1922 годом. а с лучшим дореволюционным. В ВОСЕМЬДЕСЯТ РАЗ! НА 8000%! А объем машиностроения вырос в 41 раз по сравнению с 1913 годом. Даже по электричество СССР к 1940 году практически догнал Германию, от которой в 1913 году отставал многократно, раз в семь.
И все это - в условиях политической и экономической изоляции, при отсутствии всякой возможности внешних заимствований! - Сравните с "успехами российской либерализации"...
Но, опять-таки, из-за аграрного характера страны, общие темпы развития СССР выглядели медленнее, чем на самом деле, ибо сельскоехозяйство развивалось быстро, но быстрее в части выработки, чем в абсолютных величинах.
В чем упрекают "либералы" СССР? - Ну, понятно же - в "недостатке колбасы" и модных портков. Что касается "колбасы" - то это строго говоря, вранье. Сегодня мяса и мясопродуктов средний россиянин потребляет меньше, чем, скажем, в 1960-году. А вот с модными портками.. Вопрос есть. Хотя портков было сколько хочешь.
Почему так? - Проблема социализма? НЕТ. Проблема диаграммы "пушки-масло", В конце-концов совокупное богатство страны определяется совокупным затраченным трудовым временем и производительностью труда. Что касается трудового времени, то советские работники имели значительную часть советской истории более длинные отпуска, чем на Западе и, да, производительность труда была НИЖЕ. Не догнали. Но догоняли, о чем однозначно говорит стремительный рост относительного подушевого ВВП. Но не успели. Пятнистый пришел. См. график.
А вот дальше работает диаграмма пушки-масло. Пусть условно, ВВП страны А 200 рублей, а другой, Б, 100 рублей. Пусть страна А тратит на вооружение 50 рублей. Тогда , чтобы обезопасить себя страна Б тоже должна потратить столько же. (разговоры об "асимметричном ответе" - это слоган, придуманный Велиховым, не более того). Что тогда получается, у страны А на масло, конфеты, игрушки и портки остается 150 рублей, а у страны Б - только 50! То есть оказывается. что страна А будет жить ВТРОЕ ЛУЧШЕ, чем страна А в части масла.
То есть очевидное: более бедной стране независимость и безопасность обходятся ДОРОЖЕ, чем более богатой. И опять социализм-комунизм тут ни при чем.
А причем то, что СССР должен был постоянно балансировать враждебный Запад. И это стоило денег. Можно было пожить богаче? Можно. Нажраться и умереть. Сильно подозреваю, что "Новая Россия" пока жаждет именно этого: нажраться. Забывая о неизбежной второй части.
У вас нет необходимых прав для просмотра вложений в этом сообщении.
Моду на портки диктовали не мы. Тот, кто догоняет, не догонит никогда.А вот с модными портками.. Вопрос есть. Хотя портков было сколько хочешь.
Почему так? - Проблема социализма?
Любая модная новинка долго и тщательно готовилась,
накапливался товар для массового вброса, работали рекламщики,
и - вуаля. Догоняйте, а куда мы побежим завтра - вы не узнаете сегодня.
Россия - не Америка. И не Европа.А вот дальше работает диаграмма пушки-масло.
Мы уступаем по климату и биологическому плодородию
(что-то вдвое, а накапливалось отставание столетиями).
Отопление, теплая одежда, уборка снега...
Не имели никогда колоний, которые позволили бы сосредоточится на науке и технике
и вообще, захватить высоты.
У нас страна с огромными сухопутными расстояниями -
что делает перевозки товаров дорогими...
Неолиберальная мысль выносит этому всему безобразию суровый вердикт:
общность, которую невыгодно эксплуатировать.
Будем просить, в ногах валяться - поэксплуатируйте же, ну хоть чуть-чуть; но нет.
Суровая мысль о том, что только самотужки, без дядисэминых "советов"
нужно самим себя тянуть из болота, забыв про заграничные, согласно
парижской моде штаны (никакой нефти не хватит за ваши сраные штаны),
а нам нужно не только индустрию заново раскручивать, а еще и сельхоз поднимать,
и ЖКХ спасать срочно - не приходит в головы.
Так что дилемма "трактор - штаны" актуальна сегодня.
Букв много, но очень познавательно.
==================================================
Невостребованная альтернатива рыночной реформы
В.Д. Пихорович
Когда разрабатывался план ГОЭЛРО, появился ленинский афоризм “Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны”. Сегодня ясно, что коммунизм был неосуществим без автоматизации управления социалистическим хозяйством. Великолепный шанс, который давало нашей стране внедрение ОГАС, не был использован, и политика насильственного внедрения рыночных методов управления закономерно привела наше хозяйство к печальному концу. Среди сегодняшних коммунистов подавляющее большинство пока не в состоянии усвоить этот урок нашей недавней истории. Идея общегосударственной системы автоматизированного управления народным хозяйством еще ждет своего осуществления. Продолжение темы "Как погас ОГАС" http://situation.ru/app/j_art_333.htm
Невостребованная альтернатива рыночной реформе 1965 года
К 80-летию со дня рождения В.М. Глушкова
Среди великого множества новаторских научных идей В.М.Глушкова следовало бы выделить одну, которую он считал делом всей своей жизни. Это идея Общегосударственной автоматизированной системы управления хозяйством (ОГАС). Фактически только сегодня мы можем по достоинству оценить весь масштаб личности Глушкова и ту роль, которую ему довелось сыграть (точнее, не удалось) в истории нашей страны. Даже сам Глушков тогда не мог оценить того значения, которое могла иметь, но не имела его идея ОГАС в нашей истории. Он, конечно, предсказывал, что страну ждут “большие трудности” в управлении экономикой, если вовремя не будет оценена роль, которую суждено сыграть в этом деле электронно-вычислительной технике, но даже он не мог предполагать, что к концу 80-х страну ждет катастрофа.
Суть идеи ОГАС состояла в следующем. Уже к началу 60-х годов стало очевидно: поток экономической информации стал таким мощным, что обрабатывать его вручную или с помощью имевшейся в то время примитивной счетной техники больше не представляется возможным. Особенно остро эта проблема стояла в условиях нашей плановой экономики. Все нужно было просчитывать наперед, и желательно в деталях. Это одна сторона вопроса. Другая проблема заключалась в том, что сама система сбора экономической информации и принятия решений после их обработки нуждалась в срочной модернизации. Замена устаревшей техники на новую, более совершенную никак не разрешала проблемы. Американцы в области электронно-вычислительной техники в 50-е годы существенно обгоняли нас (а по части машин предназначенных для экономических расчетов у нас вовсе ничего не было), но это нисколько не снимало у них экономических проблем. Периодические экономические кризисы в странах капитализма не исчезали от того, что там применялось много машин для экономических расчетов.
Наше преимущество было в том, что социалистическая экономика не знала рыночной стихии по причине отсутствия частной собственности на средства производства. В.М.Глушков предложил использовать это преимущество для кардинальной перестройки системы управления народным хозяйством на базе ее автоматизации. Идея поначалу была принята. В 1963 г. вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, в котором была отмечена необходимость создания в стране Единой системы планирования и управления (ЕСПУ) и Государственной сети вычислительных центров. Позже понятие ЕСПУ в официальных документах трансформировалось в ОГАС (Общегосударственная автоматизированная система планирования и управления в народном хозяйстве).
На основании этого постановления развернулась широкая работа. Были созданы несколько научно-исследовательских институтов, среди которых ЦЭМИ (Центральный Экономико-математический институт), были разработаны основные принципы будущей системы. Предлагалось создать единую государственную сеть вычислительных центров, оборудовать ее мощными электронно-вычислительными машинами, которые позволили бы обрабатывать всю поступающую информацию. Вот как виделась ее структура:
“Структура единой государственной сети должна органически сочетать территориальный и отраслевой принципы, быть инвариантной по отношению к возможным изменениям структуры органов планирования и управления.
Наиболее целесообразной, на наш взгляд, представляется трехступенчатая структура этой сети. Низовая ступень должна быть образована из кустовых вычислительных центров, пунктов сбора и первичной обработки информации, а также ВЦ предприятий и некоторых исследовательских организаций. Основные вычислительные мощности сосредотачиваются в нескольких десятках крупных опорных центров с мощностью каждого центра порядка 1-1,5 млн. операций в секунду. Эти центры должны быть расположены в местах наибольшей концентрации потоков экономической информации и обслуживать прилегающую к ним территорию. Кроме того, они должны функционировать в режиме единой вычислительной системы, что крайне важно для организации оптимального народнохозяйственного планирования. Третьей ступенью единой государственной сети вычислительных центров должен стать головной центр, осуществляющий оперативное руководство всей сетью и непосредственно обслуживающий высшие правительственные органы”
Так получилось, что именно в связи с ОГАС советское руководство оказалось перед альтернативой: по какому пути идти - либо по пути совершенствования системы планирования производства в масштабах всей страны, либо по пути возврата к рыночным регуляторам производительных сил. Виктор Михайлович в своих воспоминаниях говорит о том, что этот вопрос решался не так уж просто. Очень долгое время высшее руководство колебалось. Сам факт того, что Виктору Михайловичу поручили возглавить комиссию по подготовке материалов для постановления Совмина по ОГАС, говорит очень о многом.
По не до конца сегодня понятным причинам вместо этого было принято постановление, давшее начало пресловутой экономической реформе 1965 года, основной идеей которой было сделать рынок основным регулятором производства. Вот что пишет один из глашатаев рыночной реформы 1965 года А.М. Бирман в брошюре “Что решил сентябрьский пленум”: “Теперь основным показателем, по которому будут судить о работе предприятия и... от которого будут зависеть все его благополучие и прямая возможность выполнять производственную программу, является показатель объема реализации (т.е. продажи продукции)”.
Теоретические истоки этой реформы достаточно прозрачны. В конце 50-х - начале 60-х годов система управления советским народным хозяйством начала сильно пробуксовывать. Уже с 1954 года начали усиленно внедряться те или иные формы децентрализации якобы с целью повышения местной инициативы. 1956 год, ХХ съезд стал этапным в этом отношении. На нем были приняты специальные решения по этому поводу. Масса управленческих функций передавалась от центральных органов республиканским министерствам. Апофеозом этого этапа реформ было учреждение совнархозов и разделение партийных органов на промышленные и сельские. Несостоятельность такого рода решений стала очевидна достаточно быстро. Со смещением Хрущева совнархозы ликвидируются, но проблема остается. Выросшее и невероятно усложнившееся народное хозяйство настоятельно требует изменений в системе управления. Собственно, над ОГАС Глушков начал работать по поручению Косыгина еще в 1962 году. Сейчас сложно судить, насколько это поручение было связано с принятием новой программы КПСС, согласно которой к 1985 году собирались построить коммунизм. Дело в том, что предложения Глушкова о разработке системы безденежных расчетов с населением каждый раз настойчиво отвергались. Мало того, все подготовительные материалы по этому вопросу заставили уничтожить. Но с упразднением совнархозов нужно было срочно решать вопрос, в каком направлении должно идти изменение системы управления. До последнего момента проект Глушкова о создании единой системы управления народным хозяйством на базе вычислительной техники оставался основным. Но в этот самый последний момент он был отвергнут. Предпочтение было отдано внедрению рыночных механизмов управления народным хозяйством.
Было бы неверно представлять, что В.М.Глушков был единственным человеком, кто выдвигал идею усовершенствования централизованного управления народным хозяйством на базе электронно-вычислительной техники. Очень многим людям стало ясно, что нужна не децентрализация управления, которая лишает СССР основного преимущества перед США и Западной Европой, а совершенствование методов централизованного управления на базе достижений научно-технического прогресса. В 1959 году А.И.Китов, руководитель Вычислительного центра при Министерстве обороны СССР (позже он стал одним из ближайших сотрудников В.М.Глушкова в деле внедрения АСУ в оборонных отраслях), предложил идею создания единой автоматизированной системы управления для Вооруженных Сил и народного хозяйства страны на базе вычислительных центров Министерства обороны. Тогда эта идея не нашла реализации. Еще раньше, в 1955 году, Академия наук СССР подготовила предложения о создании системы вычислительных центров для научных расчетов. Во многом она была реализована. Немного позже концепцию единой системы вычислительных центров для обработки экономической информации выдвинул академик В.С.Немчинов.
И в этом направлении было очень много сделано. Были созданы машины, многие из которых уже не уступали американским (например, лебедевская М-20 в 1958 году была принята Государственной Комиссией с аттестацией “самая быстродействующая в мире”, это при том, что в ней было в пять раз меньше ламп, чем в соответствующей американской ЭВМ “Норк”2 ). Были отработаны механизмы связи между машинами. К примеру, машина, установленная на исследовательском судне в Атлантическом океане передавала по радио данные прямо в Киевский вычислительный центр, где эти данные обрабатывались. А применение ЭВМ в системе противоракетной обороны позволило нам вырваться в этой области вперед по сравнению с американцами на несколько лет. Объединение средств вычислительной техники в единую систему, которая бы обслуживалась высококвалифицированными специалистами, было важно еще и для того, чтобы как-то смягчить наше отставание от США в производстве этой техники. В 1964 году вряд ли у кого-либо из серьезных руководителей производства или науки могло возникнуть сомнение, что будущее именно за электронно-вычислительной техникой. Именно поэтому идея ОГАС поначалу была встречена с полным пониманием.
Тем более непонятно, каким образом могло случиться так, что предпочтение в самый последний момент было отдано проекту так называемых “экономистов”. Люди, которые выступили инициаторами “реформы”, были мало кому известны, они свалились как снег на голову и сразу стали играть едва ли не ключевую роль в советской экономической науке. Например, Е. Г. Либерман, статья которого в “Правде” “План, прибыль, премия” считалась научным “обоснованием” реформы и по имени которого ученые, отнесшиеся к реформе скептически, назвали ее “либерманизацией”, до этого был скромным профессором одного из харьковских вузов и ничем особым не прославил себя в области экономической науки.
Очень интересно, что деятельность “рыночников” была четко направлена именно против проекта Глушкова. Притом аргументы были иногда просто смехотворными и дикими. Например, авторы рыночного проекта соблазняли Косыгина тем, что, дескать, их экономическая реформа вообще ничего не будет стоить, т.е. будет стоить ровно столько, сколько стоит бумага, на которой будет напечатано постановление Совета Министров, и даст в результате больше, чем очень дорогой и требующий невероятного напряжения усилий всей страны и полной реконструкции старой системы управления народным хозяйством проект ОГАС. Но именно эти аргументы сыграли роковую роль в том, что программа подведения технической базы под существующую в то время плановую систему управления экономикой была отодвинута в сторону, а была принята программа, которая обеспечила поворот к сползанию экономики в пучину рыночной анархии.
Для понимания того, как такое могло случиться, очень важно понимать, что представляла собой политэкономическая наука в это время.
То, что состояние ее весьма печально, показала уже дискуссия по поводу проекта учебника политэкономии, состоявшаяся в 1951 году. Часть экономистов просто не могли взять в толк, что существуют объективные экономические законы, отменить которые или обойти их не под силу даже ЦК КПСС. Эти люди требовали директивного упразднения торговли и денег. Другие же экономисты, наоборот, ратовала за легализацию и даже, лучше сказать, канонизацию товарных отношений, которые сохранялись на то время по причине недостаточной развитости производительных сил нашего общества, наличия наряду с государственной и колхозно-кооперативной собственности, далекой от возможности обеспечения коммунистического изобилия производительности труда и т.п.
Причиной такого положения дел было, в первую очередь то, что и те и другие ученые-экономисты, при всей противоположности их взглядов, страдали одним и тем же недостатком: они не имели, как выразился в “Экономических проблемах социализма в СССР” Сталин, “достаточного марксистского воспитания” , то есть не владели диалектикой, были, в основном, эмпириками. А поскольку социализм с точки зрения экономической - это, в первую очередь, переход от товарного производства к нетоварному, непосредственно общественному, то в нем присутствуют и старые формы, и приходящие им на смену новые. Соответственно, есть достаточно эмпирического материала как для не умеющих думать сторонников товарности, так и для их “братьев по разуму” из числа “нетоварников”. В “Экономических проблемах” достается и тем и другим. Сталин разъясняет, что задача социализма состоит в преодолении товарного характера производства, но это преодоление не может произойти по субъективному желанию вождей, партии или народа в целом. Оно невозможно без учета объективных экономических законов. Но главной целью коммунистической партии в условиях социалистического этапа развития общества, в чем ни у кого не должно было оставаться никакого сомнения, является все-таки переход к коммунистическим, нетоварным формам.
Очень характерно, что эта мысль не нашла понимания даже у ближайших соратников Сталина. Автор одной из самых основательных и объективных биографий Сталина Ю.В. Емельянов обращает внимание на интереснейший факт. Он считает, что “Экономические проблемы социализма в СССР” вообще не нашли поддержки у членов Политбюро. После того, как Сталин ознакомил их с содержанием брошюры, практически все они постарались воздержаться от высказывания своего мнения. Не будет лишним привести достаточно большую цитату из книги Емельянова:
Еще более характерно, что большинство экономистов - авторов вышедшего уже после смерти Сталина, но готовившегося еще под его контролем учебника по политэкономии 1954 года, позже проявили себя как активные сторонники рыночных преобразований в экономике. Каким-либо образом дистанцировались от “рыночников” разве только Д. Т. Шепилов и А. И. Пашков.
Л. А. Леонтьев оказался одним из самых ярых пропагандистов рыночных реформ. Всячески поддерживал рыночников и яростно критиковал “антирыночников” К. В. Островитянов, поддерживал рыночные преобразования Л. М. Гатовский, всячески выступал против ОГАС, но нисколько не противился рыночной реформе В.Н. Старовский.
Так называемые “нетоварники” к этому времени группировались в основном вокруг кафедры политической экономии экономического факультета Московского государственного университета им М. В. Ломоносова. Скорее всего, именно по этой причине их интересовали скорее методологические вопросы, проблемы истории политэкономии в СССР и вопросы преподавания политэкономии в вузах. В 1963 году они выпустили двухтомный “Курс политической экономии” для университетов, который стал крупным событием в деле преподавания политической экономии, но, разумеется, никак не мог повлиять на принятие политических и экономических решений руководством партии и государства.
На конференции по применению математики в экономике 1964 года, материалы которой были опубликованы под названием “Экономисты и математики за круглым столом”8 , практически не звучала марксистская точка зрения на этот вопрос. Если там и выступили некоторые экономисты, примыкающие к “нетоварникам”, такие, как М.В. Колганов и А.Я Боярский, то они выступили не как самостоятельная группа со своей точкой зрения. Мало того, они сосредоточились на критике отдельных недостатков “математиков”, тем самым объективно расчищая дорогу “рыночникам”. Полностью посвятил свое выступление критике идей Канторовича и С.Г. Струмилин.
А в основном спорили между собой откровенные рыночники и “математики”, которые на поверку все тоже оказались рыночниками. Например, один из главных “математиков”, на котором и сосредоточился основной огонь критики со стороны рыночников, акад. Л.В. Канторович прямо говорит о несостоятельности претензий к нему Е.Г. Либермана, будто бы он не принимает прибыль как основной показатель работы предприятий9 .
Фактически выступления сторонников ОГАС академиков Н.П. Федоренко, М.В.Глушкова , А.А. Дородницына оказались гласом вопиющего в пустыне. Характерно, что “Вопросы экономики” посвятили освещению трех этих выступлений меньше полутора страниц, акад. Канторовичу выделили 6 страниц. Видимо, точка зрения создателей ОГАС просто не интересовала советских экономистов.
Еще продолжала работать комиссия по созданию ОГАС, еще ее создатели надеялись, что соответствующие документы будут приняты на самом высоком уровне (собственно, сама конференция собиралась именно в связи с предстоящим принятием этого проекта), но экономисты были полностью уверены в том, что решение вопросов совершенствования управления будет осуществляться исключительно на путях замены “административных” методов “экономическими”, а “применение математики” будет носить подчиненный характер. Вот как об этом говорил ведущий этого круглого стола член-корр. АН СССР, один из авторов учебника политэкономиии 1954 г. Л.М. Гатовский: “Мы идем к созданию более совершенного экономического механизма с последовательным применением хозяйственного расчета и материальных стимулов... Математика позволяет намного совершенствовать применение механизма стимулирования, усилить его действенное, своевременное и активное реагирование на ход воспроизводства в народнохозяйственных интересах” . При большом желании в этих словах можно было увидеть стремление если не вывести систему централизованного планирования народного хозяйства на новый уровень за счет ее автоматизации и применения математического моделирования, то, по крайней мере, большое желание экономистов сотрудничать с математиками и кибернетиками. На самом деле, подавляющее большинство из них уже было одержимо “гениальной” по своей простоте идеей: нужно сделать прибыль главным критерием деятельности социалистических предприятий - и все проблемы снимутся сами собой. Глушков со своей идеей суперсложной и супердорогой ОГАС не вызывал у этих “специалистов” ничего, кроме раздражения и озлобления. Просто в 1964 году они не могли выступать против этой научно обоснованной и очевидно своевременной идеи открыто. Но вот что напишет о ней один из идеологов реформы А. М. Бирман в 1965 году в своей брошюре “Что решил сентябрьский пленум”:
Одни товарищи считали, что ничего существенно менять не надо, все должно остаться так, как было, но только нужно улучшить работу плановых, финансовых и других органов. Нужно оснастить их электронно-вычислительными машинами, расширить применение математики. Это будто бы позволит указанным органам полностью охватить все народное хозяйство и обеспечивать его нормальное развитие” . Другими словами, авторов проекта ОГАС, не особо стесняясь, представляли этакими ретроградами, которые, видите ли, “считали, что ничего существенно менять не надо”. Значит, те, кто предлагает перевести управление на новую научно-техническую основу и привести его в соответствие с поставленной партией задачей перехода к коммунизму, - ретрограды, а те, кто предлагает вернуться к старым дедовским рыночным методам управления, подчинить производство достижению наибольшей прибыли, а труд - материальному стимулированию, - передовики прогресса. Точно такое же смешение понятий - где вперед, где назад, где прогресс, а где банальная деградация, где лево, где право, где коммунизм, а где мелкобуржуазные иллюзии - навязывалось и в эпоху перестройки. И точно так же, как в эпоху перестройки, тогда, в середине 60-х, эта очевидно иррациональная путаница не вызвала никакого возмущения ни со стороны партийного руководства, ни со стороны партийных масс.
Просто к этому времени доводы разума уже не требовались. ОГАС была похоронена более надежным путем: путем подковерных интриг и фантастических обещаний. Это было похоже на всеобщее помутнение умов. Сумасбродная идея насчет того, что стоит сделать прибыль главным критерием деятельности предприятий - и все проблемы социализма решатся автоматически, высказанная заштатным харьковским профессором Евсеем Григорьевичем Либерманом, самым крупным научным трудом которого к этому времени являлась изданная в 1950 году двухсотстраничная книжечка “Хозрасчет машиностроительного завода”, а все остальные “научные труды” исчерпывались десятком тонюсеньких брошюрок методического характера, вдруг неожиданно “овладевает массами” академиков, членкоров, не говоря уж о более мелкой политэкономической братии.
В лагере рыночников быстро оказались и те, против кого эти рыночники еще недавно яростно выступали. Так, например, главным объектом критики со стороны рыночников в 1964 году была теория оптимального планирования и управления народным хозяйством, за которую Л. В. Канторович с В.В. Новожиловым и В. С. Немчиновым в 1965 году получат Ленинскую премию. Но уже очень скоро В. С. Новожилов не только не будет противиться рыночным реформам, но и будет стараться всячески подчеркнуть свою приверженность им. Мало того, в предисловии к книге умершего еще в 1964 году В.С. Немчинова “Общественная стоимость и плановая цена” он напишет, что последнему “несомненно, принадлежит ведущая роль в обосновании хозяйственной реформы 1965 года” . И можете не сомневаться, что Новожилов нисколько не кривил душой. Достаточно просмотреть вынесенные на обложку основные идеи изданной сразу после смерти автора книги В.С. Немчинова “О дальнейшем совершенствовании планирования и управления народным хозяйством” . Вот некоторые из них:
Лозунг насчет “главного критерия”, несомненно, на совести редакторов - автор книги более осторожен с оценкой роли прибыли, - но, хоть в качестве и не самого главного критерия эффективности производства, а всего лишь одного из “коллективных стимулов”, он признает ее благотворное влияние на экономику социализма.
Сегодня даже сложно представить, каким диссонансом на этом фоне должна была прозвучать книга академика С.Г. Струмилина “Наш мир через 20 лет”, призванная, по задумке автора, послужить делу популяризации основных идей Программы КПСС, объявившей, что к 1985 году у нас в основном будет построен коммунизм. Автор доступно и увлекательно показывает перспективы советского общества в связи с реализацией Программы строительства коммунизма. Книга была рассчитана на самого массового читателя. Но, видимо, автор ошибся в главном. Никто к этому времени не собирался особо вспоминать о недавно данных обещаниях. Наивного академика, надо полагать, сочли опасным утопистом, лишенным чувства реальности. Только этим можно объяснить, что эта замечательная книга о коммунизме, которую с большой пользой для себя мог бы прочитать даже каждый старшеклассник, была издана смехотворным по тем временам тиражом в 22 тыс. экземпляров.
Надо полагать, что В.М. Глушков, который тоже воспринял партийную программу всерьез и сразу предложил соответствующую программным задачам систему управления народным хозяйством, тоже не выглядел реалистом в глазах чиновников - как государственных и партийных, так и научных. Многие экономисты его и в самом деле считали технократом-утопистом. Но утопистами оказались как раз экономисты со своими рецептами лечения социализма рынком. Напротив, идеи Глушкова оказались полностью обоснованными и технически легко реализуемыми. Скажем, когда Глушков предложил в качестве эксперимента в рамках одного района заменить деньги электронными счетами на каждого трудящегося, идею закопали, поскольку, мол, техника еще не позволяла это реализовать. На самом деле, это был предлог. Дело здесь было не в технике, а в экономике. В конце концов, Глушков, который предложил эксперимент, немного лучше разбирался в возможностях вычислительной техники, чем те, кто отклонял эксперимент. Не прошло и двух десятилетий, как бумажные деньги стали на Западе массово заменять электронными деньгами. В условиях рыночной экономики дальше пойти, конечно, нельзя. Но в условиях советской экономики, планируемой из единого центра, можно было организовать учет и контроль за мерой труда и потребления и без опосредования деньгами. То же самое касалось и такого же аргумента против ОГАС - недостаточной будто бы мощности машин и ненадежных способов хранения информации. Все эти технические проблемы были легко разрешены даже немного раньше, чем планировал крайне щепетильный и осторожный в прогнозах Глушков.
Глушков предложил ОГАС, но принято было решение идти по пути усиления рыночных отношений. Однако на этом пути СССР не мог соревноваться с Западом, хотя бы уже потому, что рыночное благополучие Запада строилось на безжалостной эксплуатации ресурсов третьего мира, в то время как СССР, наоборот, этому третьему миру постоянно помогал. Мы могли соревноваться с Западом только на условиях дальнейшего обобществления производства, для которого и предлагал Глушков ОГАС в качестве технической основы. Но победило мнение “экономистов”. Сегодня время окончательно подтвердило полную правоту Глушкова. В его будто бы “технократической утопии” на самом деле было неизмеримо больше реализма, чем в эмпирических построениях экономистов-рыночников.
К большому сожалению, нередко и по вине биографов Виктора Михайловича Глушкова, ОГАС воспринимается как сугубо техническая вещь, некий прототип Интернета, который так и не был в Советском Союзе воплощен на практике по вине бюрократов. Но это - неправда, как в отношении Глушкова, так и в отношении ОГАС, по крайней мере, того, как она задумывалась ученым изначально.
В книге В.Моева “Бразды управления”, которая представляет собой одно большое интервью с ученым, Виктор Михайлович Глушков выдвигает идею, согласно которой человечество пережило в своей истории два, как он выражается, пользуясь языком кибернетики, информационных барьера, порога, или кризиса управления. Первый возник в условиях разложения общинно-родового хозяйства и разрешился с возникновением, с одной стороны, товарно-денежных отношений, а с другой - иерархической системы управления, когда старший начальник управляет младшими, а те уже — исполнителями.
Начиная с 30-х годов двадцатого столетия, считает Глушков, становится очевидным, что наступает, второй “информационный барьер”, когда уже не помогают ни иерархия в управлении, ни товарно-денежные отношения. Причиной такого кризиса оказывается невозможность даже множеством людей охватить все проблемы управления хозяйством. Виктор Михайлович говорит, что, по его расчетам, в 30-х годах для решения проблем управления нашим тогдашним хозяйством требовалось производить порядка 10^14 (10 в 14-й степени математических операций в год, а на то время, когда шел разговор, то есть в средине 70-х, - уже примерно 10^16. Если принять, что один человек без помощи техники способен произвести в среднем 106 операций, то есть 1 миллион операций в год, то получится, что необходимо около 10 миллиардов человек, для того, чтобы экономика оставалась хорошо управляемой. Дальше хотелось бы привести слова самого Виктора Михайловича:
“Отныне только “безмашинных” усилий для управления мало. Первый информационный барьер, или порог, человечество смогло преодолеть потому, что изобрело товарно-денежные отношения и ступенчатую структуру управления. Электронно-вычислительная техника - вот современное изобретение, которое позволит перешагнуть через второй порог.
Происходит исторический поворот по знаменитой спирали развития. Когда появится государственная автоматизированная система управления, мы будем легко охватывать единым взглядом всю экономику. На новом историческом этапе, с новой техникой, на новом возросшем уровне мы как бы “проплываем” над той точкой диалектической спирали, ниже которой, отделенный от нас тысячелетиями, остался лежать период, когда свое натуральное хозяйство человек без труда обозревал невооруженным глазом.
Люди начали с первобытного коммунизма. Большой виток спирали поднимает их к коммунизму научному”.
Сегодня можно этому удивляться, можно сожалеть, но фактом остается то, что уже подготовленный проект постановления Совета Министров о начале работ по разворачиванию ОГАС был отодвинут в сторону, а вместо него было принято предложение “экономистов”, открывшее эпоху перехода советской экономики на рыночные рельсы.
Характерно, что борьбу против Глушкова вели те же издания и учреждения, которые потом стали главными органами буржуазной контрреволюции. Насквозь лживая, явно заказная статья одного из руководителей Института США и Канады, в которой писалось о том, что в странах Запада спрос на электронно-вычислительную технику будто бы падает, было опубликовано именно в “Известиях”, которые позже становятся главным печатным рупором антисоветских элементов. А вот еще одно свидетельство подобных приемов борьбы за “демократию и рынок”, наводящее, кроме всего прочего, на мысль, что кампания лжи кем-то инспирировалась и координировалась. В январе 1975 года, во время встречи на заводе киевском заводе “Арсенал” Глушкову был задан следующий вопрос:
Важно заметить, что именно журнал “ЭКО” оказался одним из провозвестников перестройки. Именно там еще в 1986 году появились самые первые перестроечные статьи, открыто направленные против централизованного планирования и рьяно пропагандирующие рынок.
После того, как вместо начала работ по ОГАС, было принято решение о так называемой экономический реформе 1965 года, ОГАС не была отброшена полностью. Глушкову было порекомендовано просто “понизить уровень”, то есть заняться внедрением управляющих систем на предприятиях и в отраслях, чтобы потом в дальнейшем соединить эти системы в единую систему. С точки зрения “системного мышления” это казалось равнозначным. На самом деле это было не так. Это прекрасно понимал и Глушков и многие другие ученые.
Например, директор Центрального экономико-математического института академик Н.П. Федоренко еще в 1964 году в период подготовки проекта постановления Совмина СССР по ОГАС говорил следующее:
Интересно, что руководство партии и правительство пошли именно по этому “вредному” пути. Притом не только в области информатизации, но и в экономике вообще. Потихонечку хозяйство в целом начало разваливаться на “местные подсистемы”, вплоть до того, что через некоторое время отдельное предприятие объявляется первичной единицей социалистического хозяйства.
К слову, на этом заседании Президиума Академии наук СССР, на котором выступал Федоренко, выступил и В.М. Глушков. В своем выступлении он высказал ряд критических замечаний в адрес руководства ЦСУ СССР. Он утверждал, что ЦСУ не внедряет передовые системы сбора и обработки информации, что оно ориентирует свою работу на старые счетно-аналитические машины, что не стимулирует развитие вычислительной техники, препятствует тому, чтобы информация становилась гибкой и оперативной.23
Позже, когда решалась судьба ОГАС, именно руководитель ЦСУ СССР В. Н. Старовский яростнее всех выступил против проекта, что во многом и предрешило его печальную судьбу.
Тем не менее идеями Глушкова очень заинтересовалась “оборонка”. Виктору Михайловичу предложили осуществлять научное руководство внедрением автоматизированных систем управления сразу в нескольких оборонных министерствах, в каждом из которых для этой цели были созданы специальные научно-исследовательские институты. С этого времени и до конца жизни Виктор Михайлович Глушков живет параллельно: половину недели в Москве, а другую половину и выходные - в Киеве.
То, что идея ОГАС не была принята в полном масштабе, очень огорчило Виктора Михайловича, но ему и в голову не приходило опускать руки. Мало того, именно вторая половина 60-х годов была отмечена пиком его теоретической и организаторской продуктивности.
На Международной выставке “Интероргтехника - 66” в Москве детища Института Кибернетики АН УССР, которым руководил Глушков: ЭЦВМ “МИР-1”, “Проминь”, “Проминь-М,” цифроаналоговый комплекс “Днепр - МН - 10М” и ряд других были отмечены дипломами.
Нужно заметить, что “МИР” - это была не просто рядовая машина. Это был в некотором роде прорыв. Американцы вовсе не случайно ее купили. Именно “МИР” оказался той машиной, с появлением которой стало ясно, что разрыв между нашей и американской вычислительной техникой практически ликвидирован и ликвидирован весьма основательно. Мы не просто догнали американские машины по тем или иным параметрам. МИР показал, что мы способны не просто догонять, а делать вполне оригинальные машины, развивать новые направления в вычислительной технике. Поэтому американцы так взволновались, когда появились МИРы.
Очень насыщенным оказался следующий, 1967 год. Сдана в эксплуатацию первая в нашей стране автоматизированная система управления предприятием с массовым характером производства “Львов”. Она была установлена на львовском телевизионном заводе. АСУ “Львов” была рекомендована к массовому тиражированию. Была продемонстрирована работа удаленного терминала Львов-Москва в режиме “вопрос-ответ” по производственной ситуации в системе “Львов”. При разработке этой системы были отработаны многие принципы, положенные в основу АСУ других типов. Внедрение этой системы обеспечило увеличение выпуска продукции на 7%, снижение уровня запасов на 20%, ускорение оборачиваемости оборотных средств на 10%, произошло существенное сокращение инженерно-технического и административного персонала.
Виктор Михайлович первым взялся за переоценку принципов Дж. фон Неймана, на основе которых разрабатывалась вся вычислительная техника с момента своего зарождения. В.М Глушков предложил принципиальные изменения в устройстве вычислительных машин, выдвинул новые идеи по созданию систем обработки информации новых поколений, сформулировал принцип макроконвейерной обработки данных. Суть его заключалась в том, что процессоры выполняли команды не последовательно, а параллельно, автономно, без взаимодействия с другими процессорами. Внедрение этого принципа позволило бы неограниченно увеличивать производительность машины по мере наращивания аппаратных средств. Первые советские машины с использованием этого принципа были построены уже после смерти Глушкова и, по оценке государственной комиссии по их приемке, не имели аналогов в мире. Одна из них ЕС -1766 имела производительность в два миллиарда операций в секунду.
Как серьезнейшую стратегическую ошибку воспринял В.М. Глушков решение руководства страны о том, чтобы не форсировать работы в направлении дальнейшего развития собственных оригинальных систем, а пойти по линии копирования IВМ/360. Он считал, что этот путь рано или поздно заведет нас в тупик. Позже так и случилось, но в 70-е годы это еще не давало о себе знать. Наоборот, наблюдался бурный рост производства электронно-вычислительной техники. Разрабатываются универсальные машины средней и высокой производительности третьего поколения типа ЕС ЭВМ, совместимые как между собой, так и с IВМ/360. В разработке принимают участие специалисты СССР, Болгарии, Венгрии, Польши, Чехословакии, ГДР.
Наряду с этим создаются многопроцессорные и квазианалоговые ЭВМ, выпускаются мини-ЭВМ, “Мир-31”, “Мир-32”, “Наири-34”, ЭВМ серии АСВТ М-6000 и М-7000 для управления технологическими процессами; ЭВМ на интегральных микросхемах - настольные мини-ЭВМ М-180 “Электроника-100”, “Электроника-200”, “Электроника ДЗ-28”, “Электроника НЦ-60” и др. Были созданы системы проектирования печатных плат и больших интегральных схем (БИС). В 1975-76 годах были выпущены разработанные совместными усилиями специалистов из разных социалистических стран мини-ЭВМ СМ-1, СМ-2, СМ-3 и СМ-4, которые предназначались для применения в научных работах, для управления технологическими процессами, для обработки экспериментальных данных, для автоматизации инженерных и управленческих работ и т.п. В 70-х годах в СССР начинают интенсивно разрабатываться и выпускаться самые различные типы микрокалькуляторов - микро-ЭВМ настольного и карманного типа.
Усилиями Глушкова в 1971 г. идея ОГАС снова оказывается на некоторое время в центре внимания всего советского общества и руководства страны. Как уже говорилось, хотя в 1965 году идея ОГАС так и не была принята к реализации в общегосударственном масштабе, тем не менее проводились очень большие работы по внедрению АСУ на предприятиях оборонных министерств. В это же время велись работы по установке типовых АСУ на 600 предприятиях. То есть сделано было уже очень много. Внедрением этих систем занимался институт А. И. Данильченко, который был тогда главным конструктором по АСУ и внедрению вычислительной техники в оборонную промышленность. Для координации работ в этом направлении был создан Межведомственный комитет (МВК) девяти отраслей и совет директоров головных институтов (СДГИ) оборонных отраслей по управлению, экономике и информатике. Научным руководителем МВК и СДГИ стал В. М. Глушков.
В 1971 году по рекомендации Глушкова Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин посетил институт Данильченко, для того чтобы познакомиться на месте с тем, что уже сделано. Знакомство с проведенными работами произвело на предсовмина огромное впечатление. В то же время выяснилось, что внедрение электронно-вычислительной техники в дело управления предприятиями встречает на своем пути очень много препятствий. Одной из главных причин торможения оказалось непонимание важности этого дела руководителями разных уровней.
Для того, чтобы устранить эту проблему, очень оперативно была создана специальная школа, в которой должны были обучаться вычислительной технике руководители высшего звена. Через короткое время школа была преобразована в Институт управления народным хозяйством. В.М. Глушков стал заведующим кафедрой в этом институте. Слушателями института были министры, их заместители, другие ответственные работники. Были предприняты также меры по обучению руководителей среднего звена, руководителей кафедр вузов и т.п.
В 1973 г. завершается работа над уникальным изданием - двухтомной “Энциклопедией кибернетики”, которая вышла в свет в следующем году тридцатитысячным тиражом. Она была рассчитана не только на специалистов в области кибернетики, но и на всех ученых, инженеров, управленцев, студентов, которые интересуются вопросами обработки информации. Это поистине фундаментальный труд, в котором приняли участие сотни ученых из многих городов СССР. Но основная работа была выполнена Институтом кибернетики УССР под руководством В.М.Глушкова.
В 1974 г. В.М. Глушков становится иностранным членом Болгарской академии наук. На конгрессе IFIP в 1974 г. в Стокгольме В.М. Глушкову был вручен “серебряный сердечник”. Таким способом Генеральная Ассамблея IFIP отметила большой вклад ученого в работу этой организации в качестве члена Программного комитета конгрессов 1965 и 1968 гг., а также в качестве Председателя Программного комитета конгресса 1971 г.
Портрет Виктора Михайловича Глушкова был бы неполным, если бы мы не рассказали более подробно о его общественно-политических взглядах. Нет, несмотря на то, что он был очень долгое время членом ЦК КПСС, был вхож к членам Политбюро, занимал фактически министерские должности, политиком в обычном смысле слова он никогда не был. И в политике, и в общественной науке он был прежде всего кибернетиком. Все дело в том, что и кибернетиком он тоже не был в обычном смысле слова, не был узким специалистом, который кроме своего узенькой научной или технической норки ничего видеть не желает. Глубочайшие познания в области математики, кибернетики и вычислительной техники не ограничивали кругозор Глушкова в остальных отраслях человеческих знаний, а, наоборот, позволяли и даже заставляли его ломать все привычные предрассудки насчет “углубления специализации” и смело проникать в самые, казалось бы, далекие от его дипломной специальности сферы человеческих знаний.
При этом его суждения в этих областях оказывались намного более смелыми и в то же время несравненно более реалистичными, чем высокопарная, но пустопорожняя псевдонаучная писанина вконец запутавшихся в непонятых ими цитатах классиков академиков всяких околополитических наук.
Возьмем хотя бы идею безденежного распределения, о которой как руководители партии и государства, так и официальные политэкономы вообще старались помалкивать. Показательно, что при подготовке первого проекта ОГАС, часть, касающуюся этого вопроса, сразу исключили из рассмотрения как преждевременную, а все подготовительные материалы приказали уничтожить.
Тем не менее Виктор Михайлович продолжал работать над этой проблемой, не сомневаясь, что ее “время” придет, при этом полностью осознавая всю сложность вопроса, в том числе и то, что эта форма распределения будет вводится не сразу, и то, что она далеко не у всех встретит восторженный прием. Ведь кроме официальной зарплаты у многих еще оставались “левые” источники доходов.
Поэтому В.М. Глушков предложил для начала правильно организовать распределение с помощью денег, разделив денежное обращение в сфере распределения на два сектора, в одном из которых вращались бы только “честные” деньги, в другом - остальные. Для этого он предложил организовать специальные банки. Свою идею Глушков излагает в интервью с В.Моевым. Процитируем кусочек из книги “Бразды управления”.
Кому-то такие предложения могут показаться слишком смелыми и даже фантастическими, по крайней мере такими, которые если и браться реализовывать, только постепенно, не сразу. Приблизительно так получилось с ОГАС в середине 60-х. Ее не отвергли принципиально, но решили реализовывать не сразу, а постепенно. У Глушкова на сей счет было свое, глубоко обоснованное мнение. Он говорил следующее:
Великолепный шанс, который давало нашей стране внедрение ОГАС, не был использован, и политика насильственного внедрения рыночных методов управления закономерно привела наше хозяйство к печальному концу. Самое ужасное то, что и среди сегодняшних коммунистов подавляющее большинство пока не в состоянии усвоить этот урок нашей недавней истории.
Что касается идей Глушкова, особенно идеи общегосударственной системы автоматизированного управления народным хозяйством, то она еще ждет своего осуществления.
http://www.situation.ru/app/j_art_781.htm
==================================================
Невостребованная альтернатива рыночной реформы
В.Д. Пихорович
Когда разрабатывался план ГОЭЛРО, появился ленинский афоризм “Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны”. Сегодня ясно, что коммунизм был неосуществим без автоматизации управления социалистическим хозяйством. Великолепный шанс, который давало нашей стране внедрение ОГАС, не был использован, и политика насильственного внедрения рыночных методов управления закономерно привела наше хозяйство к печальному концу. Среди сегодняшних коммунистов подавляющее большинство пока не в состоянии усвоить этот урок нашей недавней истории. Идея общегосударственной системы автоматизированного управления народным хозяйством еще ждет своего осуществления. Продолжение темы "Как погас ОГАС" http://situation.ru/app/j_art_333.htm
Невостребованная альтернатива рыночной реформе 1965 года
К 80-летию со дня рождения В.М. Глушкова
Печатаемые ниже материалы посвящены именно сложной судьбе экономических идей В.М. Глушкова.Краткая биографическая справка
Виктор Михайлович Глушков родился 24 августа 1923 г. в Ростове-на-Дону в семье горного инженера. В 1929 году семья переезжает в г. Шахты. В июне 1941 г. Виктор Глушков с золотой медалью закончил среднюю школу №1 г. Шахты. Собирался поступать на физический факультет Московского университета. Но 22 июня началась война. Он сразу подал заявление в артучилище, но из-за очень плохого зрения его не взяли.
После освобождения г. Шахты Глушков по мобилизации участвовал в восстановлении угольных шахт Донбасса: работал сначала чернорабочим в забое, потом инспектором по качеству и технике безопасности.
Уже осенью 1943 г. Новочеркасский индустриальный институт объявил набор, и Глушков стал студентом его теплотехнического факультета. В 1947 г. он поступает на 5 курс физико-математического факультета Ростовского университета. А для этого сдает всю академразницу за 4 года (почти полсотни экзаменов!) В следующем году Виктор Михайлович параллельно заканчивает оба вуза и получает дипломы о высшем техническом и высшем математическом образовании.
В октябре 1951 года он защищает кандидатскую диссертацию на тему: “Теория локально-нильпотентных групп, без кручения с условием обрыва некоторых цепей подгруппы”, а в декабре 1955 года после окончания одногодичной докторантуры при Московском университете - докторскую диссертацию “Топологические локально-нильпотентные группы”.
В августе 1956 г. В.М. Глушков стал заведующим вычислительной лабораторией Института математики АН УССР. Это была знаменитая лаборатория. Именно здесь под руководством академика С.А. Лебедева всего пять лет назад была создана первая в Советском Союзе электронно-вычислительная машина МЭСМ.
В декабре 1957 года лаборатория вычислительной техники, которой руководил В.М. Глушков, была преобразована в Вычислительный центр АН УССР с правами научно-исследовательского института. В 1962 году Вычислительный центр был преобразован в Институт кибернетики АН УССР, директором которого до конца жизни оставался В.М. Глушков. В этом институте под руководством Виктора Михайловича было создано десятки типов ЭВМ, многие из которых не только находились на мировом уровне, но и открыли совершенно новые направления в развитии вычислительной техники. Так, например, машины серии МИР стали прообразом персональных компьютеров. Еще больше было спроектировано различных управляющих систем и комплексов. Институт был флагманом в разработке и внедрении АСУ. С 1962 г. В.М. Глушков был вице-президентом АН УССР.
Неоценим вклад В.М. Глушкова в укрепление обороноспособности Советского Союза. Он являлся научным руководителем работ по внедрению автоматизированных систем управления в министерствах оборонного комплекса.
Еще более примечательна теоретическая деятельность В.М. Глушкова в области кибернетики. Он буквально произвел переворот как в области конструирования вычислительной техники, так и в области создания программ. Достаточно сказать, что знаменитая Британская энциклопедия, которая к тому времени была уже совместным британо-американским изданием, заказала статью “Кибернетика” именно В.М. Глушкову. В годы холодной войны, когда шла бешеная борьба за приоритеты в науке, это означало очень много.
В 1996 г. международное компьютерное общество посмертно присудило Виктору Михайловичу Глушкову медаль “Пионер компьютерной техники” за основание Института кибернетики НАН Украины, создание теории цифровых автоматов и работы в области макроконвейерных архитектур вычислительных систем. Эта медаль присуждается ученым за исключительные заслуги и значительный вклад в разработку компьютерной техники, которые выдержали испытание временем и продвинули компьютерную науку вперед.
В Советском Союзе деятельность академика В.М. Глушкова была отмечена Ленинской, Государственной, рядом научных премий, он был удостоен звания Героя Социалистического труда, награжден орденами.
Но Виктор Михайлович Глушков - не только выдающийся кибернетик и замечательный организатор науки. Волею судьбы он оказался также в центре борьбы вокруг вопроса о том, каким экономическим курсом будет двигаться СССР: вернется ли он на путь укрепления товарно-денежных отношений или двинется по пути дальнейшего усовершенствования централизованного управления хозяйством на базе внедрения вычислительной техники. Главным делом своей жизни Виктор Михайлович считал ОГАС - создание общегосударственной автоматизированной системы управления. К сожалению, эта его идея так и не была осуществлена в Советском Союзе.
Среди великого множества новаторских научных идей В.М.Глушкова следовало бы выделить одну, которую он считал делом всей своей жизни. Это идея Общегосударственной автоматизированной системы управления хозяйством (ОГАС). Фактически только сегодня мы можем по достоинству оценить весь масштаб личности Глушкова и ту роль, которую ему довелось сыграть (точнее, не удалось) в истории нашей страны. Даже сам Глушков тогда не мог оценить того значения, которое могла иметь, но не имела его идея ОГАС в нашей истории. Он, конечно, предсказывал, что страну ждут “большие трудности” в управлении экономикой, если вовремя не будет оценена роль, которую суждено сыграть в этом деле электронно-вычислительной технике, но даже он не мог предполагать, что к концу 80-х страну ждет катастрофа.
Суть идеи ОГАС состояла в следующем. Уже к началу 60-х годов стало очевидно: поток экономической информации стал таким мощным, что обрабатывать его вручную или с помощью имевшейся в то время примитивной счетной техники больше не представляется возможным. Особенно остро эта проблема стояла в условиях нашей плановой экономики. Все нужно было просчитывать наперед, и желательно в деталях. Это одна сторона вопроса. Другая проблема заключалась в том, что сама система сбора экономической информации и принятия решений после их обработки нуждалась в срочной модернизации. Замена устаревшей техники на новую, более совершенную никак не разрешала проблемы. Американцы в области электронно-вычислительной техники в 50-е годы существенно обгоняли нас (а по части машин предназначенных для экономических расчетов у нас вовсе ничего не было), но это нисколько не снимало у них экономических проблем. Периодические экономические кризисы в странах капитализма не исчезали от того, что там применялось много машин для экономических расчетов.
Наше преимущество было в том, что социалистическая экономика не знала рыночной стихии по причине отсутствия частной собственности на средства производства. В.М.Глушков предложил использовать это преимущество для кардинальной перестройки системы управления народным хозяйством на базе ее автоматизации. Идея поначалу была принята. В 1963 г. вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР, в котором была отмечена необходимость создания в стране Единой системы планирования и управления (ЕСПУ) и Государственной сети вычислительных центров. Позже понятие ЕСПУ в официальных документах трансформировалось в ОГАС (Общегосударственная автоматизированная система планирования и управления в народном хозяйстве).
На основании этого постановления развернулась широкая работа. Были созданы несколько научно-исследовательских институтов, среди которых ЦЭМИ (Центральный Экономико-математический институт), были разработаны основные принципы будущей системы. Предлагалось создать единую государственную сеть вычислительных центров, оборудовать ее мощными электронно-вычислительными машинами, которые позволили бы обрабатывать всю поступающую информацию. Вот как виделась ее структура:
“Структура единой государственной сети должна органически сочетать территориальный и отраслевой принципы, быть инвариантной по отношению к возможным изменениям структуры органов планирования и управления.
Наиболее целесообразной, на наш взгляд, представляется трехступенчатая структура этой сети. Низовая ступень должна быть образована из кустовых вычислительных центров, пунктов сбора и первичной обработки информации, а также ВЦ предприятий и некоторых исследовательских организаций. Основные вычислительные мощности сосредотачиваются в нескольких десятках крупных опорных центров с мощностью каждого центра порядка 1-1,5 млн. операций в секунду. Эти центры должны быть расположены в местах наибольшей концентрации потоков экономической информации и обслуживать прилегающую к ним территорию. Кроме того, они должны функционировать в режиме единой вычислительной системы, что крайне важно для организации оптимального народнохозяйственного планирования. Третьей ступенью единой государственной сети вычислительных центров должен стать головной центр, осуществляющий оперативное руководство всей сетью и непосредственно обслуживающий высшие правительственные органы”
Так получилось, что именно в связи с ОГАС советское руководство оказалось перед альтернативой: по какому пути идти - либо по пути совершенствования системы планирования производства в масштабах всей страны, либо по пути возврата к рыночным регуляторам производительных сил. Виктор Михайлович в своих воспоминаниях говорит о том, что этот вопрос решался не так уж просто. Очень долгое время высшее руководство колебалось. Сам факт того, что Виктору Михайловичу поручили возглавить комиссию по подготовке материалов для постановления Совмина по ОГАС, говорит очень о многом.
По не до конца сегодня понятным причинам вместо этого было принято постановление, давшее начало пресловутой экономической реформе 1965 года, основной идеей которой было сделать рынок основным регулятором производства. Вот что пишет один из глашатаев рыночной реформы 1965 года А.М. Бирман в брошюре “Что решил сентябрьский пленум”: “Теперь основным показателем, по которому будут судить о работе предприятия и... от которого будут зависеть все его благополучие и прямая возможность выполнять производственную программу, является показатель объема реализации (т.е. продажи продукции)”.
Теоретические истоки этой реформы достаточно прозрачны. В конце 50-х - начале 60-х годов система управления советским народным хозяйством начала сильно пробуксовывать. Уже с 1954 года начали усиленно внедряться те или иные формы децентрализации якобы с целью повышения местной инициативы. 1956 год, ХХ съезд стал этапным в этом отношении. На нем были приняты специальные решения по этому поводу. Масса управленческих функций передавалась от центральных органов республиканским министерствам. Апофеозом этого этапа реформ было учреждение совнархозов и разделение партийных органов на промышленные и сельские. Несостоятельность такого рода решений стала очевидна достаточно быстро. Со смещением Хрущева совнархозы ликвидируются, но проблема остается. Выросшее и невероятно усложнившееся народное хозяйство настоятельно требует изменений в системе управления. Собственно, над ОГАС Глушков начал работать по поручению Косыгина еще в 1962 году. Сейчас сложно судить, насколько это поручение было связано с принятием новой программы КПСС, согласно которой к 1985 году собирались построить коммунизм. Дело в том, что предложения Глушкова о разработке системы безденежных расчетов с населением каждый раз настойчиво отвергались. Мало того, все подготовительные материалы по этому вопросу заставили уничтожить. Но с упразднением совнархозов нужно было срочно решать вопрос, в каком направлении должно идти изменение системы управления. До последнего момента проект Глушкова о создании единой системы управления народным хозяйством на базе вычислительной техники оставался основным. Но в этот самый последний момент он был отвергнут. Предпочтение было отдано внедрению рыночных механизмов управления народным хозяйством.
Было бы неверно представлять, что В.М.Глушков был единственным человеком, кто выдвигал идею усовершенствования централизованного управления народным хозяйством на базе электронно-вычислительной техники. Очень многим людям стало ясно, что нужна не децентрализация управления, которая лишает СССР основного преимущества перед США и Западной Европой, а совершенствование методов централизованного управления на базе достижений научно-технического прогресса. В 1959 году А.И.Китов, руководитель Вычислительного центра при Министерстве обороны СССР (позже он стал одним из ближайших сотрудников В.М.Глушкова в деле внедрения АСУ в оборонных отраслях), предложил идею создания единой автоматизированной системы управления для Вооруженных Сил и народного хозяйства страны на базе вычислительных центров Министерства обороны. Тогда эта идея не нашла реализации. Еще раньше, в 1955 году, Академия наук СССР подготовила предложения о создании системы вычислительных центров для научных расчетов. Во многом она была реализована. Немного позже концепцию единой системы вычислительных центров для обработки экономической информации выдвинул академик В.С.Немчинов.
И в этом направлении было очень много сделано. Были созданы машины, многие из которых уже не уступали американским (например, лебедевская М-20 в 1958 году была принята Государственной Комиссией с аттестацией “самая быстродействующая в мире”, это при том, что в ней было в пять раз меньше ламп, чем в соответствующей американской ЭВМ “Норк”2 ). Были отработаны механизмы связи между машинами. К примеру, машина, установленная на исследовательском судне в Атлантическом океане передавала по радио данные прямо в Киевский вычислительный центр, где эти данные обрабатывались. А применение ЭВМ в системе противоракетной обороны позволило нам вырваться в этой области вперед по сравнению с американцами на несколько лет. Объединение средств вычислительной техники в единую систему, которая бы обслуживалась высококвалифицированными специалистами, было важно еще и для того, чтобы как-то смягчить наше отставание от США в производстве этой техники. В 1964 году вряд ли у кого-либо из серьезных руководителей производства или науки могло возникнуть сомнение, что будущее именно за электронно-вычислительной техникой. Именно поэтому идея ОГАС поначалу была встречена с полным пониманием.
Тем более непонятно, каким образом могло случиться так, что предпочтение в самый последний момент было отдано проекту так называемых “экономистов”. Люди, которые выступили инициаторами “реформы”, были мало кому известны, они свалились как снег на голову и сразу стали играть едва ли не ключевую роль в советской экономической науке. Например, Е. Г. Либерман, статья которого в “Правде” “План, прибыль, премия” считалась научным “обоснованием” реформы и по имени которого ученые, отнесшиеся к реформе скептически, назвали ее “либерманизацией”, до этого был скромным профессором одного из харьковских вузов и ничем особым не прославил себя в области экономической науки.
Очень интересно, что деятельность “рыночников” была четко направлена именно против проекта Глушкова. Притом аргументы были иногда просто смехотворными и дикими. Например, авторы рыночного проекта соблазняли Косыгина тем, что, дескать, их экономическая реформа вообще ничего не будет стоить, т.е. будет стоить ровно столько, сколько стоит бумага, на которой будет напечатано постановление Совета Министров, и даст в результате больше, чем очень дорогой и требующий невероятного напряжения усилий всей страны и полной реконструкции старой системы управления народным хозяйством проект ОГАС. Но именно эти аргументы сыграли роковую роль в том, что программа подведения технической базы под существующую в то время плановую систему управления экономикой была отодвинута в сторону, а была принята программа, которая обеспечила поворот к сползанию экономики в пучину рыночной анархии.
Для понимания того, как такое могло случиться, очень важно понимать, что представляла собой политэкономическая наука в это время.
То, что состояние ее весьма печально, показала уже дискуссия по поводу проекта учебника политэкономии, состоявшаяся в 1951 году. Часть экономистов просто не могли взять в толк, что существуют объективные экономические законы, отменить которые или обойти их не под силу даже ЦК КПСС. Эти люди требовали директивного упразднения торговли и денег. Другие же экономисты, наоборот, ратовала за легализацию и даже, лучше сказать, канонизацию товарных отношений, которые сохранялись на то время по причине недостаточной развитости производительных сил нашего общества, наличия наряду с государственной и колхозно-кооперативной собственности, далекой от возможности обеспечения коммунистического изобилия производительности труда и т.п.
Причиной такого положения дел было, в первую очередь то, что и те и другие ученые-экономисты, при всей противоположности их взглядов, страдали одним и тем же недостатком: они не имели, как выразился в “Экономических проблемах социализма в СССР” Сталин, “достаточного марксистского воспитания” , то есть не владели диалектикой, были, в основном, эмпириками. А поскольку социализм с точки зрения экономической - это, в первую очередь, переход от товарного производства к нетоварному, непосредственно общественному, то в нем присутствуют и старые формы, и приходящие им на смену новые. Соответственно, есть достаточно эмпирического материала как для не умеющих думать сторонников товарности, так и для их “братьев по разуму” из числа “нетоварников”. В “Экономических проблемах” достается и тем и другим. Сталин разъясняет, что задача социализма состоит в преодолении товарного характера производства, но это преодоление не может произойти по субъективному желанию вождей, партии или народа в целом. Оно невозможно без учета объективных экономических законов. Но главной целью коммунистической партии в условиях социалистического этапа развития общества, в чем ни у кого не должно было оставаться никакого сомнения, является все-таки переход к коммунистическим, нетоварным формам.
Очень характерно, что эта мысль не нашла понимания даже у ближайших соратников Сталина. Автор одной из самых основательных и объективных биографий Сталина Ю.В. Емельянов обращает внимание на интереснейший факт. Он считает, что “Экономические проблемы социализма в СССР” вообще не нашли поддержки у членов Политбюро. После того, как Сталин ознакомил их с содержанием брошюры, практически все они постарались воздержаться от высказывания своего мнения. Не будет лишним привести достаточно большую цитату из книги Емельянова:
Как утверждал Микоян, он был настроен критически против ряда положений брошюры Сталина, как только ознакомился с ее содержанием. “Прочитав ее, и был удивлен: в ней утверждалось, что этап товарооборота в экономике исчерпал себя, что надо переходить к продуктообмену между городом и деревней. Это был невероятно левацкий загиб. Я объяснял его тем, что Сталин, видимо, планировал осуществить построение коммунизма в нашей стране еще при своей жизни, что, конечно, было вещью нереальной”. По словам Микояна, “вскоре после дискуссии на даче в коридоре Кремля мы шли со Сталиным, и он с такой злой усмешкой сказал: “Ты здорово промолчал, не проявил интереса к книге. Ты, конечно, цепляешься за свой товарооборот, за торговлю”. Я ответил Сталину: “Ты сам учил нас, что нельзя торопиться и перепрыгивать из этапа в этап и что товарооборот и торговля долго еще будут оставаться средством обмена в социалистическом обществе. Я действительно сомневаюсь, что теперь настало время перехода к продуктообмену”. Он сказал: “Ах так! Ты отстал! И именно сейчас настало время!” В голосе его звучала злая нотка. Он знал, что в этих вопросах я разбираюсь больше, чем кто-либо другой, и ему было неприятно, что я его не поддержал. Как-то после этого разговора со Сталиным я спросил у Молотова: “Считаешь ли ты, что настало время перехода от торговли к продуктообмену?” Он ответил, что это — сложный и спорный вопрос, то есть высказал свое несогласие.
Еще более характерно, что большинство экономистов - авторов вышедшего уже после смерти Сталина, но готовившегося еще под его контролем учебника по политэкономии 1954 года, позже проявили себя как активные сторонники рыночных преобразований в экономике. Каким-либо образом дистанцировались от “рыночников” разве только Д. Т. Шепилов и А. И. Пашков.
Л. А. Леонтьев оказался одним из самых ярых пропагандистов рыночных реформ. Всячески поддерживал рыночников и яростно критиковал “антирыночников” К. В. Островитянов, поддерживал рыночные преобразования Л. М. Гатовский, всячески выступал против ОГАС, но нисколько не противился рыночной реформе В.Н. Старовский.
Так называемые “нетоварники” к этому времени группировались в основном вокруг кафедры политической экономии экономического факультета Московского государственного университета им М. В. Ломоносова. Скорее всего, именно по этой причине их интересовали скорее методологические вопросы, проблемы истории политэкономии в СССР и вопросы преподавания политэкономии в вузах. В 1963 году они выпустили двухтомный “Курс политической экономии” для университетов, который стал крупным событием в деле преподавания политической экономии, но, разумеется, никак не мог повлиять на принятие политических и экономических решений руководством партии и государства.
На конференции по применению математики в экономике 1964 года, материалы которой были опубликованы под названием “Экономисты и математики за круглым столом”8 , практически не звучала марксистская точка зрения на этот вопрос. Если там и выступили некоторые экономисты, примыкающие к “нетоварникам”, такие, как М.В. Колганов и А.Я Боярский, то они выступили не как самостоятельная группа со своей точкой зрения. Мало того, они сосредоточились на критике отдельных недостатков “математиков”, тем самым объективно расчищая дорогу “рыночникам”. Полностью посвятил свое выступление критике идей Канторовича и С.Г. Струмилин.
А в основном спорили между собой откровенные рыночники и “математики”, которые на поверку все тоже оказались рыночниками. Например, один из главных “математиков”, на котором и сосредоточился основной огонь критики со стороны рыночников, акад. Л.В. Канторович прямо говорит о несостоятельности претензий к нему Е.Г. Либермана, будто бы он не принимает прибыль как основной показатель работы предприятий9 .
Фактически выступления сторонников ОГАС академиков Н.П. Федоренко, М.В.Глушкова , А.А. Дородницына оказались гласом вопиющего в пустыне. Характерно, что “Вопросы экономики” посвятили освещению трех этих выступлений меньше полутора страниц, акад. Канторовичу выделили 6 страниц. Видимо, точка зрения создателей ОГАС просто не интересовала советских экономистов.
Еще продолжала работать комиссия по созданию ОГАС, еще ее создатели надеялись, что соответствующие документы будут приняты на самом высоком уровне (собственно, сама конференция собиралась именно в связи с предстоящим принятием этого проекта), но экономисты были полностью уверены в том, что решение вопросов совершенствования управления будет осуществляться исключительно на путях замены “административных” методов “экономическими”, а “применение математики” будет носить подчиненный характер. Вот как об этом говорил ведущий этого круглого стола член-корр. АН СССР, один из авторов учебника политэкономиии 1954 г. Л.М. Гатовский: “Мы идем к созданию более совершенного экономического механизма с последовательным применением хозяйственного расчета и материальных стимулов... Математика позволяет намного совершенствовать применение механизма стимулирования, усилить его действенное, своевременное и активное реагирование на ход воспроизводства в народнохозяйственных интересах” . При большом желании в этих словах можно было увидеть стремление если не вывести систему централизованного планирования народного хозяйства на новый уровень за счет ее автоматизации и применения математического моделирования, то, по крайней мере, большое желание экономистов сотрудничать с математиками и кибернетиками. На самом деле, подавляющее большинство из них уже было одержимо “гениальной” по своей простоте идеей: нужно сделать прибыль главным критерием деятельности социалистических предприятий - и все проблемы снимутся сами собой. Глушков со своей идеей суперсложной и супердорогой ОГАС не вызывал у этих “специалистов” ничего, кроме раздражения и озлобления. Просто в 1964 году они не могли выступать против этой научно обоснованной и очевидно своевременной идеи открыто. Но вот что напишет о ней один из идеологов реформы А. М. Бирман в 1965 году в своей брошюре “Что решил сентябрьский пленум”:
Одни товарищи считали, что ничего существенно менять не надо, все должно остаться так, как было, но только нужно улучшить работу плановых, финансовых и других органов. Нужно оснастить их электронно-вычислительными машинами, расширить применение математики. Это будто бы позволит указанным органам полностью охватить все народное хозяйство и обеспечивать его нормальное развитие” . Другими словами, авторов проекта ОГАС, не особо стесняясь, представляли этакими ретроградами, которые, видите ли, “считали, что ничего существенно менять не надо”. Значит, те, кто предлагает перевести управление на новую научно-техническую основу и привести его в соответствие с поставленной партией задачей перехода к коммунизму, - ретрограды, а те, кто предлагает вернуться к старым дедовским рыночным методам управления, подчинить производство достижению наибольшей прибыли, а труд - материальному стимулированию, - передовики прогресса. Точно такое же смешение понятий - где вперед, где назад, где прогресс, а где банальная деградация, где лево, где право, где коммунизм, а где мелкобуржуазные иллюзии - навязывалось и в эпоху перестройки. И точно так же, как в эпоху перестройки, тогда, в середине 60-х, эта очевидно иррациональная путаница не вызвала никакого возмущения ни со стороны партийного руководства, ни со стороны партийных масс.
Просто к этому времени доводы разума уже не требовались. ОГАС была похоронена более надежным путем: путем подковерных интриг и фантастических обещаний. Это было похоже на всеобщее помутнение умов. Сумасбродная идея насчет того, что стоит сделать прибыль главным критерием деятельности предприятий - и все проблемы социализма решатся автоматически, высказанная заштатным харьковским профессором Евсеем Григорьевичем Либерманом, самым крупным научным трудом которого к этому времени являлась изданная в 1950 году двухсотстраничная книжечка “Хозрасчет машиностроительного завода”, а все остальные “научные труды” исчерпывались десятком тонюсеньких брошюрок методического характера, вдруг неожиданно “овладевает массами” академиков, членкоров, не говоря уж о более мелкой политэкономической братии.
В лагере рыночников быстро оказались и те, против кого эти рыночники еще недавно яростно выступали. Так, например, главным объектом критики со стороны рыночников в 1964 году была теория оптимального планирования и управления народным хозяйством, за которую Л. В. Канторович с В.В. Новожиловым и В. С. Немчиновым в 1965 году получат Ленинскую премию. Но уже очень скоро В. С. Новожилов не только не будет противиться рыночным реформам, но и будет стараться всячески подчеркнуть свою приверженность им. Мало того, в предисловии к книге умершего еще в 1964 году В.С. Немчинова “Общественная стоимость и плановая цена” он напишет, что последнему “несомненно, принадлежит ведущая роль в обосновании хозяйственной реформы 1965 года” . И можете не сомневаться, что Новожилов нисколько не кривил душой. Достаточно просмотреть вынесенные на обложку основные идеи изданной сразу после смерти автора книги В.С. Немчинова “О дальнейшем совершенствовании планирования и управления народным хозяйством” . Вот некоторые из них:
и т.д.Старые методы планирования не отвечают новым задачам;
Внедрять экономические методы руководства;
Главный критерий - прибыль:
Приблизить цены к стоимостному уровню
Лозунг насчет “главного критерия”, несомненно, на совести редакторов - автор книги более осторожен с оценкой роли прибыли, - но, хоть в качестве и не самого главного критерия эффективности производства, а всего лишь одного из “коллективных стимулов”, он признает ее благотворное влияние на экономику социализма.
Сегодня даже сложно представить, каким диссонансом на этом фоне должна была прозвучать книга академика С.Г. Струмилина “Наш мир через 20 лет”, призванная, по задумке автора, послужить делу популяризации основных идей Программы КПСС, объявившей, что к 1985 году у нас в основном будет построен коммунизм. Автор доступно и увлекательно показывает перспективы советского общества в связи с реализацией Программы строительства коммунизма. Книга была рассчитана на самого массового читателя. Но, видимо, автор ошибся в главном. Никто к этому времени не собирался особо вспоминать о недавно данных обещаниях. Наивного академика, надо полагать, сочли опасным утопистом, лишенным чувства реальности. Только этим можно объяснить, что эта замечательная книга о коммунизме, которую с большой пользой для себя мог бы прочитать даже каждый старшеклассник, была издана смехотворным по тем временам тиражом в 22 тыс. экземпляров.
Надо полагать, что В.М. Глушков, который тоже воспринял партийную программу всерьез и сразу предложил соответствующую программным задачам систему управления народным хозяйством, тоже не выглядел реалистом в глазах чиновников - как государственных и партийных, так и научных. Многие экономисты его и в самом деле считали технократом-утопистом. Но утопистами оказались как раз экономисты со своими рецептами лечения социализма рынком. Напротив, идеи Глушкова оказались полностью обоснованными и технически легко реализуемыми. Скажем, когда Глушков предложил в качестве эксперимента в рамках одного района заменить деньги электронными счетами на каждого трудящегося, идею закопали, поскольку, мол, техника еще не позволяла это реализовать. На самом деле, это был предлог. Дело здесь было не в технике, а в экономике. В конце концов, Глушков, который предложил эксперимент, немного лучше разбирался в возможностях вычислительной техники, чем те, кто отклонял эксперимент. Не прошло и двух десятилетий, как бумажные деньги стали на Западе массово заменять электронными деньгами. В условиях рыночной экономики дальше пойти, конечно, нельзя. Но в условиях советской экономики, планируемой из единого центра, можно было организовать учет и контроль за мерой труда и потребления и без опосредования деньгами. То же самое касалось и такого же аргумента против ОГАС - недостаточной будто бы мощности машин и ненадежных способов хранения информации. Все эти технические проблемы были легко разрешены даже немного раньше, чем планировал крайне щепетильный и осторожный в прогнозах Глушков.
Глушков предложил ОГАС, но принято было решение идти по пути усиления рыночных отношений. Однако на этом пути СССР не мог соревноваться с Западом, хотя бы уже потому, что рыночное благополучие Запада строилось на безжалостной эксплуатации ресурсов третьего мира, в то время как СССР, наоборот, этому третьему миру постоянно помогал. Мы могли соревноваться с Западом только на условиях дальнейшего обобществления производства, для которого и предлагал Глушков ОГАС в качестве технической основы. Но победило мнение “экономистов”. Сегодня время окончательно подтвердило полную правоту Глушкова. В его будто бы “технократической утопии” на самом деле было неизмеримо больше реализма, чем в эмпирических построениях экономистов-рыночников.
К большому сожалению, нередко и по вине биографов Виктора Михайловича Глушкова, ОГАС воспринимается как сугубо техническая вещь, некий прототип Интернета, который так и не был в Советском Союзе воплощен на практике по вине бюрократов. Но это - неправда, как в отношении Глушкова, так и в отношении ОГАС, по крайней мере, того, как она задумывалась ученым изначально.
В книге В.Моева “Бразды управления”, которая представляет собой одно большое интервью с ученым, Виктор Михайлович Глушков выдвигает идею, согласно которой человечество пережило в своей истории два, как он выражается, пользуясь языком кибернетики, информационных барьера, порога, или кризиса управления. Первый возник в условиях разложения общинно-родового хозяйства и разрешился с возникновением, с одной стороны, товарно-денежных отношений, а с другой - иерархической системы управления, когда старший начальник управляет младшими, а те уже — исполнителями.
Начиная с 30-х годов двадцатого столетия, считает Глушков, становится очевидным, что наступает, второй “информационный барьер”, когда уже не помогают ни иерархия в управлении, ни товарно-денежные отношения. Причиной такого кризиса оказывается невозможность даже множеством людей охватить все проблемы управления хозяйством. Виктор Михайлович говорит, что, по его расчетам, в 30-х годах для решения проблем управления нашим тогдашним хозяйством требовалось производить порядка 10^14 (10 в 14-й степени математических операций в год, а на то время, когда шел разговор, то есть в средине 70-х, - уже примерно 10^16. Если принять, что один человек без помощи техники способен произвести в среднем 106 операций, то есть 1 миллион операций в год, то получится, что необходимо около 10 миллиардов человек, для того, чтобы экономика оставалась хорошо управляемой. Дальше хотелось бы привести слова самого Виктора Михайловича:
“Отныне только “безмашинных” усилий для управления мало. Первый информационный барьер, или порог, человечество смогло преодолеть потому, что изобрело товарно-денежные отношения и ступенчатую структуру управления. Электронно-вычислительная техника - вот современное изобретение, которое позволит перешагнуть через второй порог.
Происходит исторический поворот по знаменитой спирали развития. Когда появится государственная автоматизированная система управления, мы будем легко охватывать единым взглядом всю экономику. На новом историческом этапе, с новой техникой, на новом возросшем уровне мы как бы “проплываем” над той точкой диалектической спирали, ниже которой, отделенный от нас тысячелетиями, остался лежать период, когда свое натуральное хозяйство человек без труда обозревал невооруженным глазом.
Люди начали с первобытного коммунизма. Большой виток спирали поднимает их к коммунизму научному”.
Сегодня можно этому удивляться, можно сожалеть, но фактом остается то, что уже подготовленный проект постановления Совета Министров о начале работ по разворачиванию ОГАС был отодвинут в сторону, а вместо него было принято предложение “экономистов”, открывшее эпоху перехода советской экономики на рыночные рельсы.
Характерно, что борьбу против Глушкова вели те же издания и учреждения, которые потом стали главными органами буржуазной контрреволюции. Насквозь лживая, явно заказная статья одного из руководителей Института США и Канады, в которой писалось о том, что в странах Запада спрос на электронно-вычислительную технику будто бы падает, было опубликовано именно в “Известиях”, которые позже становятся главным печатным рупором антисоветских элементов. А вот еще одно свидетельство подобных приемов борьбы за “демократию и рынок”, наводящее, кроме всего прочего, на мысль, что кампания лжи кем-то инспирировалась и координировалась. В январе 1975 года, во время встречи на заводе киевском заводе “Арсенал” Глушкову был задан следующий вопрос:
Ответ академика был однозначен:В журнале “ЭКО” (№4 за 1974 г.) говорится, что в Англии использование ЭВМ для управления производством считают неэффективным. Как Вы относитесь к такому утверждению?
Пусть это утверждение остается на совести журнала “ЭКО”. Англия такого мнения не разделяет. Я совсем недавно встречался с английскими специалистами, которые, напротив, считают, что в настоящее время невозможно было бы управлять английской экономикой, если бы остановить компьютеры.
Важно заметить, что именно журнал “ЭКО” оказался одним из провозвестников перестройки. Именно там еще в 1986 году появились самые первые перестроечные статьи, открыто направленные против централизованного планирования и рьяно пропагандирующие рынок.
После того, как вместо начала работ по ОГАС, было принято решение о так называемой экономический реформе 1965 года, ОГАС не была отброшена полностью. Глушкову было порекомендовано просто “понизить уровень”, то есть заняться внедрением управляющих систем на предприятиях и в отраслях, чтобы потом в дальнейшем соединить эти системы в единую систему. С точки зрения “системного мышления” это казалось равнозначным. На самом деле это было не так. Это прекрасно понимал и Глушков и многие другие ученые.
Например, директор Центрального экономико-математического института академик Н.П. Федоренко еще в 1964 году в период подготовки проекта постановления Совмина СССР по ОГАС говорил следующее:
Зачастую специалисты по экономико-математическим методам просто копируют путь, который был пройден капиталистическими странами, путь внутрифирменного, разрозненного внедрения этих методов в практику. Путь этот был неизбежен для капиталистических стран, но для социалистического государства не только недостаточен, но и вреден, так как приведет к большому распылению материальных и трудовых ресурсов и не позволит соединить в единую систему множество “местных” подсистем.
Интересно, что руководство партии и правительство пошли именно по этому “вредному” пути. Притом не только в области информатизации, но и в экономике вообще. Потихонечку хозяйство в целом начало разваливаться на “местные подсистемы”, вплоть до того, что через некоторое время отдельное предприятие объявляется первичной единицей социалистического хозяйства.
К слову, на этом заседании Президиума Академии наук СССР, на котором выступал Федоренко, выступил и В.М. Глушков. В своем выступлении он высказал ряд критических замечаний в адрес руководства ЦСУ СССР. Он утверждал, что ЦСУ не внедряет передовые системы сбора и обработки информации, что оно ориентирует свою работу на старые счетно-аналитические машины, что не стимулирует развитие вычислительной техники, препятствует тому, чтобы информация становилась гибкой и оперативной.23
Позже, когда решалась судьба ОГАС, именно руководитель ЦСУ СССР В. Н. Старовский яростнее всех выступил против проекта, что во многом и предрешило его печальную судьбу.
Тем не менее идеями Глушкова очень заинтересовалась “оборонка”. Виктору Михайловичу предложили осуществлять научное руководство внедрением автоматизированных систем управления сразу в нескольких оборонных министерствах, в каждом из которых для этой цели были созданы специальные научно-исследовательские институты. С этого времени и до конца жизни Виктор Михайлович Глушков живет параллельно: половину недели в Москве, а другую половину и выходные - в Киеве.
То, что идея ОГАС не была принята в полном масштабе, очень огорчило Виктора Михайловича, но ему и в голову не приходило опускать руки. Мало того, именно вторая половина 60-х годов была отмечена пиком его теоретической и организаторской продуктивности.
На Международной выставке “Интероргтехника - 66” в Москве детища Института Кибернетики АН УССР, которым руководил Глушков: ЭЦВМ “МИР-1”, “Проминь”, “Проминь-М,” цифроаналоговый комплекс “Днепр - МН - 10М” и ряд других были отмечены дипломами.
Нужно заметить, что “МИР” - это была не просто рядовая машина. Это был в некотором роде прорыв. Американцы вовсе не случайно ее купили. Именно “МИР” оказался той машиной, с появлением которой стало ясно, что разрыв между нашей и американской вычислительной техникой практически ликвидирован и ликвидирован весьма основательно. Мы не просто догнали американские машины по тем или иным параметрам. МИР показал, что мы способны не просто догонять, а делать вполне оригинальные машины, развивать новые направления в вычислительной технике. Поэтому американцы так взволновались, когда появились МИРы.
Очень насыщенным оказался следующий, 1967 год. Сдана в эксплуатацию первая в нашей стране автоматизированная система управления предприятием с массовым характером производства “Львов”. Она была установлена на львовском телевизионном заводе. АСУ “Львов” была рекомендована к массовому тиражированию. Была продемонстрирована работа удаленного терминала Львов-Москва в режиме “вопрос-ответ” по производственной ситуации в системе “Львов”. При разработке этой системы были отработаны многие принципы, положенные в основу АСУ других типов. Внедрение этой системы обеспечило увеличение выпуска продукции на 7%, снижение уровня запасов на 20%, ускорение оборачиваемости оборотных средств на 10%, произошло существенное сокращение инженерно-технического и административного персонала.
Виктор Михайлович первым взялся за переоценку принципов Дж. фон Неймана, на основе которых разрабатывалась вся вычислительная техника с момента своего зарождения. В.М Глушков предложил принципиальные изменения в устройстве вычислительных машин, выдвинул новые идеи по созданию систем обработки информации новых поколений, сформулировал принцип макроконвейерной обработки данных. Суть его заключалась в том, что процессоры выполняли команды не последовательно, а параллельно, автономно, без взаимодействия с другими процессорами. Внедрение этого принципа позволило бы неограниченно увеличивать производительность машины по мере наращивания аппаратных средств. Первые советские машины с использованием этого принципа были построены уже после смерти Глушкова и, по оценке государственной комиссии по их приемке, не имели аналогов в мире. Одна из них ЕС -1766 имела производительность в два миллиарда операций в секунду.
Как серьезнейшую стратегическую ошибку воспринял В.М. Глушков решение руководства страны о том, чтобы не форсировать работы в направлении дальнейшего развития собственных оригинальных систем, а пойти по линии копирования IВМ/360. Он считал, что этот путь рано или поздно заведет нас в тупик. Позже так и случилось, но в 70-е годы это еще не давало о себе знать. Наоборот, наблюдался бурный рост производства электронно-вычислительной техники. Разрабатываются универсальные машины средней и высокой производительности третьего поколения типа ЕС ЭВМ, совместимые как между собой, так и с IВМ/360. В разработке принимают участие специалисты СССР, Болгарии, Венгрии, Польши, Чехословакии, ГДР.
Наряду с этим создаются многопроцессорные и квазианалоговые ЭВМ, выпускаются мини-ЭВМ, “Мир-31”, “Мир-32”, “Наири-34”, ЭВМ серии АСВТ М-6000 и М-7000 для управления технологическими процессами; ЭВМ на интегральных микросхемах - настольные мини-ЭВМ М-180 “Электроника-100”, “Электроника-200”, “Электроника ДЗ-28”, “Электроника НЦ-60” и др. Были созданы системы проектирования печатных плат и больших интегральных схем (БИС). В 1975-76 годах были выпущены разработанные совместными усилиями специалистов из разных социалистических стран мини-ЭВМ СМ-1, СМ-2, СМ-3 и СМ-4, которые предназначались для применения в научных работах, для управления технологическими процессами, для обработки экспериментальных данных, для автоматизации инженерных и управленческих работ и т.п. В 70-х годах в СССР начинают интенсивно разрабатываться и выпускаться самые различные типы микрокалькуляторов - микро-ЭВМ настольного и карманного типа.
Усилиями Глушкова в 1971 г. идея ОГАС снова оказывается на некоторое время в центре внимания всего советского общества и руководства страны. Как уже говорилось, хотя в 1965 году идея ОГАС так и не была принята к реализации в общегосударственном масштабе, тем не менее проводились очень большие работы по внедрению АСУ на предприятиях оборонных министерств. В это же время велись работы по установке типовых АСУ на 600 предприятиях. То есть сделано было уже очень много. Внедрением этих систем занимался институт А. И. Данильченко, который был тогда главным конструктором по АСУ и внедрению вычислительной техники в оборонную промышленность. Для координации работ в этом направлении был создан Межведомственный комитет (МВК) девяти отраслей и совет директоров головных институтов (СДГИ) оборонных отраслей по управлению, экономике и информатике. Научным руководителем МВК и СДГИ стал В. М. Глушков.
В 1971 году по рекомендации Глушкова Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин посетил институт Данильченко, для того чтобы познакомиться на месте с тем, что уже сделано. Знакомство с проведенными работами произвело на предсовмина огромное впечатление. В то же время выяснилось, что внедрение электронно-вычислительной техники в дело управления предприятиями встречает на своем пути очень много препятствий. Одной из главных причин торможения оказалось непонимание важности этого дела руководителями разных уровней.
Для того, чтобы устранить эту проблему, очень оперативно была создана специальная школа, в которой должны были обучаться вычислительной технике руководители высшего звена. Через короткое время школа была преобразована в Институт управления народным хозяйством. В.М. Глушков стал заведующим кафедрой в этом институте. Слушателями института были министры, их заместители, другие ответственные работники. Были предприняты также меры по обучению руководителей среднего звена, руководителей кафедр вузов и т.п.
В 1973 г. завершается работа над уникальным изданием - двухтомной “Энциклопедией кибернетики”, которая вышла в свет в следующем году тридцатитысячным тиражом. Она была рассчитана не только на специалистов в области кибернетики, но и на всех ученых, инженеров, управленцев, студентов, которые интересуются вопросами обработки информации. Это поистине фундаментальный труд, в котором приняли участие сотни ученых из многих городов СССР. Но основная работа была выполнена Институтом кибернетики УССР под руководством В.М.Глушкова.
В 1974 г. В.М. Глушков становится иностранным членом Болгарской академии наук. На конгрессе IFIP в 1974 г. в Стокгольме В.М. Глушкову был вручен “серебряный сердечник”. Таким способом Генеральная Ассамблея IFIP отметила большой вклад ученого в работу этой организации в качестве члена Программного комитета конгрессов 1965 и 1968 гг., а также в качестве Председателя Программного комитета конгресса 1971 г.
Портрет Виктора Михайловича Глушкова был бы неполным, если бы мы не рассказали более подробно о его общественно-политических взглядах. Нет, несмотря на то, что он был очень долгое время членом ЦК КПСС, был вхож к членам Политбюро, занимал фактически министерские должности, политиком в обычном смысле слова он никогда не был. И в политике, и в общественной науке он был прежде всего кибернетиком. Все дело в том, что и кибернетиком он тоже не был в обычном смысле слова, не был узким специалистом, который кроме своего узенькой научной или технической норки ничего видеть не желает. Глубочайшие познания в области математики, кибернетики и вычислительной техники не ограничивали кругозор Глушкова в остальных отраслях человеческих знаний, а, наоборот, позволяли и даже заставляли его ломать все привычные предрассудки насчет “углубления специализации” и смело проникать в самые, казалось бы, далекие от его дипломной специальности сферы человеческих знаний.
При этом его суждения в этих областях оказывались намного более смелыми и в то же время несравненно более реалистичными, чем высокопарная, но пустопорожняя псевдонаучная писанина вконец запутавшихся в непонятых ими цитатах классиков академиков всяких околополитических наук.
Возьмем хотя бы идею безденежного распределения, о которой как руководители партии и государства, так и официальные политэкономы вообще старались помалкивать. Показательно, что при подготовке первого проекта ОГАС, часть, касающуюся этого вопроса, сразу исключили из рассмотрения как преждевременную, а все подготовительные материалы приказали уничтожить.
Тем не менее Виктор Михайлович продолжал работать над этой проблемой, не сомневаясь, что ее “время” придет, при этом полностью осознавая всю сложность вопроса, в том числе и то, что эта форма распределения будет вводится не сразу, и то, что она далеко не у всех встретит восторженный прием. Ведь кроме официальной зарплаты у многих еще оставались “левые” источники доходов.
Поэтому В.М. Глушков предложил для начала правильно организовать распределение с помощью денег, разделив денежное обращение в сфере распределения на два сектора, в одном из которых вращались бы только “честные” деньги, в другом - остальные. Для этого он предложил организовать специальные банки. Свою идею Глушков излагает в интервью с В.Моевым. Процитируем кусочек из книги “Бразды управления”.
Таким образом можно добиться четкого разделения обращения “честных” и “скользких” денег для того, чтобы потом можно было постепенно ликвидировать этот “теневой” сектор вообще. Этого, по мнению Глушкова, вполне можно добиться через всесторонний учет с помощью широкого распространения электронно-вычислительной техники реальных потребностей людей и научного анализа их пожеланий, а также путем создания и всемерного развития и поощрения системы потребительских ассоциаций по месту жительства, которые бы демократическим путем, а не через систему государственного контроля и принуждения (милиция, ОБХСС и т.п.) регулировали потребление товаров, не являющихся предметами первой необходимости.Давайте условимся, что на личные счета в банке будут приниматься перечисления только от официальных организаций, выплачивающих людям вознаграждение за труд. Снять со своего счета наличные вы можете, но внести туда наличными нельзя...
...Если банк, будучи включен в систему автоматизированных безналичных расчетов, начнет принимать деньги только от официальных организаций, где люди получают зарплату, в этот кругооборот никак не могут попасть заработки частные и сомнительные. Декретно, в один день и час истребить все так называемые “левые” операции с деньгами невозможно. Но после предложенной меры обращение их замкнется в своем ограниченном кругу. Из первого “официального” круга, что ли, круга обращения во второй деньги переходить могут - достаточно вам снять часть своего заработка с банковского счета, а вот из второго круга в первый они уже никогда не вернутся.
Кому-то такие предложения могут показаться слишком смелыми и даже фантастическими, по крайней мере такими, которые если и браться реализовывать, только постепенно, не сразу. Приблизительно так получилось с ОГАС в середине 60-х. Ее не отвергли принципиально, но решили реализовывать не сразу, а постепенно. У Глушкова на сей счет было свое, глубоко обоснованное мнение. Он говорил следующее:
У нашего государства с первых лет существования копился замечательный опыт осуществления крупнейших целевых социально-экономических программ. Возьмите нэп, индустриализацию, коллективизацию - вот он, опыт единственно правильной стратегии осуществления больших проектов!
В чем суть?
Начинается с принципиального и радикального решения - быть по сему! В нем очерчивается весь объем задуманной перестройки и - что очень важно - полный срок, в течение которого она должна быть осуществлена. Это заставляет всех настроиться решительно, отбивает охоту вставлять палки в колеса, кивая на разного рода трудности, шероховатости, встречающиеся по ходу дела...
Таким образом, большой проект обязательно должен начинаться с генерального и самого “решительного” о нем решения. А вот воплощение этого проекта вполне может быть и, скорее всего, должно быть постепенным, расчлененным на этапы.
Главное - не откладывать поиски в долгий ящик, не относить к фантазиям то, что мы можем осуществлять реально.
Когда разрабатывался план ГОЭЛРО, появился ленинский афоризм “Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны”. Сегодня ясно, что эта формула точно отражала только специфику первой фазы коммунизма. Вторая фаза - полный коммунизм - был неосуществим без автоматизации управления социалистическим хозяйством. Увы, этого не смогли понять тогда - в середине 60-х.К сожалению, наша партия поступила наоборот - отнесла к фантазиям то, что можно и обязательно нужно было осуществить реально - идею перевода централизованного управления хозяйством на новую техническую и научную базу, и взялась осуществлять то, что на самом деле оказалось безграмотной и вредной фантазией - идею управления единым динамично развивающимся народно-хозяйственным комплексом страны, уже прошедшей половину пути к коммунизму, с помощью архаичных рыночных методов, от которых к этому времени давно отказались капиталистические монополии.
Великолепный шанс, который давало нашей стране внедрение ОГАС, не был использован, и политика насильственного внедрения рыночных методов управления закономерно привела наше хозяйство к печальному концу. Самое ужасное то, что и среди сегодняшних коммунистов подавляющее большинство пока не в состоянии усвоить этот урок нашей недавней истории.
Что касается идей Глушкова, особенно идеи общегосударственной системы автоматизированного управления народным хозяйством, то она еще ждет своего осуществления.
http://www.situation.ru/app/j_art_781.htm
374: BadBlock: Осилил. Для меня лично, как неспециалиста - звучит тяжело. Можно понять тех, кому это все предлагалось в 50-х, тогда это действительно можно было счесть полной фантастикой.
375: MadBiker:
А я думаю, это недобитая контра выжила и постепенно поворачивала СССР в сторону капитализма — задолго до того, как вылупился Горбачёв. На кого меньше всего похож Глушков, так это на фантаста.
А я думаю, это недобитая контра выжила и постепенно поворачивала СССР в сторону капитализма — задолго до того, как вылупился Горбачёв. На кого меньше всего похож Глушков, так это на фантаста.
376: BadBlock:
>А я думаю, это недобитая контра выжила и постепенно поворачивала СССР в сторону капитализма
Я даже сказал бы - она самовоспроизводилась на уровне мещанства.
>А я думаю, это недобитая контра выжила и постепенно поворачивала СССР в сторону капитализма
Я даже сказал бы - она самовоспроизводилась на уровне мещанства.
-
forest
377: MadBiker пишет:
> 376: BadBlock:
>>А я думаю, это недобитая контра выжила и постепенно поворачивала СССР в сторону капитализма
>
> Я даже сказал бы - она самовоспроизводилась на уровне мещанства.
Я в подарок от тещи на НГ получил классную книжку - сборник рассказов В. Шукшина. У него много про это: "Жить охота", "Коленчатые валы" и другие... 60-е годы, а накал борьбы иногда смертельный
> 376: BadBlock:
>>А я думаю, это недобитая контра выжила и постепенно поворачивала СССР в сторону капитализма
>
> Я даже сказал бы - она самовоспроизводилась на уровне мещанства.
Я в подарок от тещи на НГ получил классную книжку - сборник рассказов В. Шукшина. У него много про это: "Жить охота", "Коленчатые валы" и другие... 60-е годы, а накал борьбы иногда смертельный
Статья про Глушкова отличная. Особенно с высоты нынешнего знания -
когда крупнейшие корпорации работают без склада, с колес -
это какие же плановые увязки движения товаров...
когда крупнейшие корпорации работают без склада, с колес -
это какие же плановые увязки движения товаров...
Нам препод по политэкономии с некоторой злостью сказал как-то,
что политэкономы долго спорили про товарность производства при социализме.
Пока Сталин не поставил точку в этом вопросе.
Хотя поставил ее таки Хрущев, а Сталин бесконечно тянул с изданием
политэкономии социализма: продлевал и стимулировал дискуссии и изучение
особой природы социализма.
И таки оказался прав
что политэкономы долго спорили про товарность производства при социализме.
Пока Сталин не поставил точку в этом вопросе.
Хотя поставил ее таки Хрущев, а Сталин бесконечно тянул с изданием
политэкономии социализма: продлевал и стимулировал дискуссии и изучение
особой природы социализма.
И таки оказался прав
Как бороться со знаками и смыслами?
Ну разве в сшитых кое-как кусочках тряпок дело, когда говорят - и справедливо, - о джинсовой агрессии? - Только полный дебил может считать, что джинсы, как элемент одежды, хоть в каком-то отношении лучше, чем, скажем, брюки фабрики "Большевичка". Вот уж нет! - Большевичка - это добротная шерсть, - сегодня в США костюм из жалкого подобия советской шерстяной ткани стоит начиная от $1500 - при вполне справедливой цене джинсов в $15-25. Не далее как неделю назад забегал в мужской отдел "Гуччи", где обнаружил - один в один - пальто, которое было у меня в юности и стоило 80 рублей в "Детском мире" за, пустячок - $3500. Ни малейшей разницы ни в фасоне, ни в качестве ткани. Я его носил с 8 класса по институт, синее с капюшоном и деревянными палочками вместо пуговиц. То же и с рубашками, и с полуботинками... Так что про качество - не надо. Идиотам никакими рациональными доводами невозможно доказать , что костюмы от "Большевички" по качеству были (и остаются) несопоставимо лучше того дерьма, которое напяливают на себя средние жители так называемых "западных стран", живущие, к тому же, в ином климате...
... Очевидно, что "всё, что угодно, может быть знаком чего угодно". Это основа коммуникационной теории. Абстрактная картина может содержать шпионскую информацию, книга "Теория квантовых полей" - согласие прийти на свидание, джинсы - плевок в лицо обществу... Все зависит от того, что знаком обозначено и понятен ли знак реципиенту? - Собственные свойства знака при этом не играют ни малейшего значения. Более того, значение знака нельзя "ДОКАЗАТЬ", ибо оно никаким образом не связано с его сущностью. Никаким рациональным способом невозможно доказать исходя из свойств языка, что фраза "Над всей Испанией безоблачное небо" - это сигнал к вооруженному восстанию. Это давно и хорошо известно. Уголовники создавали из слов обычного языка свои языки, непонятные непосвященным: арго, феню. Члены тайных организаций использовали вполне обычные предметы или "естественные движения" для сообщения о своем статусе и намерениях. Африканские племена использовали язык украшений и одежду для детального информирования посвященных о своем происхождении, семейном положении, возрасте и т.д. Выставленный третий палец в европейских странах оскорбителен, в России столь же оскорбителен был кукиш...
.... Причина как любви стиляг и нелюбви власти к джинсам в 50-е годы была вовсе не в качестве и даже не в моде. На западе джинсы набор джентльмена никак не входили. Смотрите Голливуд 50-х. Дело было качественно в другом: джинсы - тогда были не портки. Джинсы в послевоенном СССР были символом, знаком (и выгодным в силу дешевизны ТАМ). Это главное и в этом дело. И борьба со "стилягами" не была борьбой со специальными видами одежды и даже не со знаками. Это была борьба со СМЫСЛАМИ, выраженными с помощью знаковой одежды.
Когда либералы пытаются высмеять СССР, то они намеренно делают вид, что в СССР боролись не со смыслами, а с вещами, "с модой", с "авангардистскими картинами" и т.д. На самом же деле, боролись со смыслами, которыми наделялись соответствующие знаки и, следовательно, обсуждать надо именно смыслы, а не знаки. Знаками, языком, повторюсь, может быть все, что угодно. Вопрос о том, что на этом языке, этими знаками сказано.
Дальше http://sl-lopatnikov.livejournal.com/688648.html
Ну разве в сшитых кое-как кусочках тряпок дело, когда говорят - и справедливо, - о джинсовой агрессии? - Только полный дебил может считать, что джинсы, как элемент одежды, хоть в каком-то отношении лучше, чем, скажем, брюки фабрики "Большевичка". Вот уж нет! - Большевичка - это добротная шерсть, - сегодня в США костюм из жалкого подобия советской шерстяной ткани стоит начиная от $1500 - при вполне справедливой цене джинсов в $15-25. Не далее как неделю назад забегал в мужской отдел "Гуччи", где обнаружил - один в один - пальто, которое было у меня в юности и стоило 80 рублей в "Детском мире" за, пустячок - $3500. Ни малейшей разницы ни в фасоне, ни в качестве ткани. Я его носил с 8 класса по институт, синее с капюшоном и деревянными палочками вместо пуговиц. То же и с рубашками, и с полуботинками... Так что про качество - не надо. Идиотам никакими рациональными доводами невозможно доказать , что костюмы от "Большевички" по качеству были (и остаются) несопоставимо лучше того дерьма, которое напяливают на себя средние жители так называемых "западных стран", живущие, к тому же, в ином климате...
... Очевидно, что "всё, что угодно, может быть знаком чего угодно". Это основа коммуникационной теории. Абстрактная картина может содержать шпионскую информацию, книга "Теория квантовых полей" - согласие прийти на свидание, джинсы - плевок в лицо обществу... Все зависит от того, что знаком обозначено и понятен ли знак реципиенту? - Собственные свойства знака при этом не играют ни малейшего значения. Более того, значение знака нельзя "ДОКАЗАТЬ", ибо оно никаким образом не связано с его сущностью. Никаким рациональным способом невозможно доказать исходя из свойств языка, что фраза "Над всей Испанией безоблачное небо" - это сигнал к вооруженному восстанию. Это давно и хорошо известно. Уголовники создавали из слов обычного языка свои языки, непонятные непосвященным: арго, феню. Члены тайных организаций использовали вполне обычные предметы или "естественные движения" для сообщения о своем статусе и намерениях. Африканские племена использовали язык украшений и одежду для детального информирования посвященных о своем происхождении, семейном положении, возрасте и т.д. Выставленный третий палец в европейских странах оскорбителен, в России столь же оскорбителен был кукиш...
.... Причина как любви стиляг и нелюбви власти к джинсам в 50-е годы была вовсе не в качестве и даже не в моде. На западе джинсы набор джентльмена никак не входили. Смотрите Голливуд 50-х. Дело было качественно в другом: джинсы - тогда были не портки. Джинсы в послевоенном СССР были символом, знаком (и выгодным в силу дешевизны ТАМ). Это главное и в этом дело. И борьба со "стилягами" не была борьбой со специальными видами одежды и даже не со знаками. Это была борьба со СМЫСЛАМИ, выраженными с помощью знаковой одежды.
Когда либералы пытаются высмеять СССР, то они намеренно делают вид, что в СССР боролись не со смыслами, а с вещами, "с модой", с "авангардистскими картинами" и т.д. На самом же деле, боролись со смыслами, которыми наделялись соответствующие знаки и, следовательно, обсуждать надо именно смыслы, а не знаки. Знаками, языком, повторюсь, может быть все, что угодно. Вопрос о том, что на этом языке, этими знаками сказано.
Дальше http://sl-lopatnikov.livejournal.com/688648.html
Не совсем про экономику, но.
С. Кара-Мурза, из интервью сербской газете.
http://sg-karamurza.livejournal.com/134816.html
===============
Вопрос 2
2. Вопрос: Каковы причины краха советского строя?
Ответ: Вопрос сложный и коротко не ответить. Представления, к которым мы с товарищами пришли, многих огорчают или даже возмущают. Они удовлетворились как будто понятным объяснением, которое предсказывал еще Троцкий: партийная и государственная бюрократия СССР, управляя хозяйством, постепенно превратилась в класс, эксплуатирующий трудящихся. И в какой-то момент она решила произвести антисоветский переворот и захватить огромное национальное богатство, которое советский народ своим трудом создал за 70 лет.
Это – не объяснение, все понятия в нем размыты. Что такое в этом объяснении класс, что такое эксплуатация и даже трудящиеся? Даже если понимать эти слова в рамках марксизма, то они в отношении СССР неуместны. Советское общество, да и то лишь на последнем этапе, можно назвать сословным, но не классовым. Эксплуатации как присвоения прибавочной стоимости собственниками средств производства не было, т.к. сам Маркс показал, что в обществе типа советского (например, феодального) нет стоимостных отношений – человек работает из любви, из чувства долга, из интереса или по принуждению. И никакого разделения на необходимый и прибавочный продукт в его труде нет, работник получает жалованье и блага натурой, согласно его статусу (разряду) – как офицер, студент или заключенный. Да и классовое разделение на бюрократов и трудящихся очевидно не годится – все были трудящимися, кроме бродяг и профессиональных воров. Но их тогда было немного, они не определяли жизнь целого.
А главное, в этой троцкистско-горбачевской формуле нет объяснения, почему же вдруг советские бюрократы – в основном дети красных командиров и самоотверженных созидателей социализма – вдруг захотели ограбить трудящихся и предать Родину? Ведь именно это и есть «крах СССР» – его и надо объяснить!
Более правдоподобным утверждением было бы такое: партийная и государственная бюрократия СССР («номенклатура») изменила советской Родине именно потому, что Родина в чем-то важном перестала быть советской – а уж с ней и «номенклатура». Присяга СССР утратила силу, и стало можно разворовывать народное хозяйство – кто что успеет ухватить. Кто-то нефтяную промышленность, а кто-то – пустую бочку от бензина, в хозяйстве пригодится.
Выражаясь в корректных терминах, деградация глубинных оснований советского строя в конце 80-х годов ХХ века достигла порога, за которым начался его распад.
Эта деградация выражалась разными симптомами в разных сферах деятельности, симптомы эти можно перечислить и описать – мы здесь этого не делаем, а говорим о причинах болезни. Болезнь развивалась с разной скоростью в разных элементах советской системы. Так, раньше и сильнее всего она поразила саму «номенклатуру» и близкую к ней политизированную гуманитарную интеллигенцию (философов и прочих «инженеров человеческих душ»). Рыба гниет с головы… Дольше всех держались колхозное крестьянство и научно-техническая интеллигенция (особенно в ВПК, где преобладали женщины).
Была ли эта деградация необратимой, а болезнь (кризис) смертельной? Основательных аргументов для такого тезиса нет. Чтобы признать фатальность краха СССР, следовало бы отказаться как от научных, так и религиозных представлений о человеке и считать его, во первых, от рождения, хищником, эгоистом и мизантропом. Ведь очевидно, что отказ от СССР привел к резкой многослойной несправедливости, массовому преступному насилию и «войне всех против всех», и это можно было надежно предвидеть уже с 1988 года. Нет, этого не хотели!
Во-вторых, пришлось бы считать человека существом принципиально неразумным – ведь получалось, будто почти 300 млн человек радостно отказались от материально благополучной и улучшающейся жизни, чтобы погрузиться в бедность и беспросветное социальное бедствие. Двадцатилетние исследования событий перестройки и уничтожения СССР беспристрастно показывают, что массы не желали этих изменений, но пассивно их приняли, точнее, активно им не противостояли. По ряду фундаментальных причин они поверили обману идеологов этого поворота (Горбачеву и пр.), не смогли оценить угроз, скрытых в доктрине перестройки и, наконец, не умели самоорганизоваться, чтобы защитить советский строй. Они «сдали» его не по расчету и не по совести, а «по болезни» – в состоянии неполного служебного соответствия как граждан. И говорить нам надо именно о причинах постепенного соскальзывания в это состояние.
Это соскальзывание, на мой взгляд, началось в середине 50-х годов и ускорялось по мере активизации сознательных антисоветских сил, которые дремали в латентном состоянии в период сталинизма и которые было невозможно удерживать в этом состоянии после «демобилизации народа», победившего в Великой Отечественной войне. Надо подчеркнуть, что активизация сознательных антисоветских сил (уже во время «оттепели» Хрущева) – фактор важный, но, опять же, не фундаментальный. Ведь в любом обществе и во все времена есть недовольные, иногда их даже большинство, но они не превращаются в смертельную для государства силу. Главный и фундаментальный фактор краха СССР – недееспособность, несостоятельность советских людей как субъекта общественных процессов в 60-80-е годы ХХ века.
Скорее всего, и антисоветское меньшинство само не смогло бы собраться в организованную силу, достаточную для разрушения СССР, но ему оказали необходимую помощь силы Запада, которые вели против СССР войну – «холодную», но на уничтожение. Однако это ¬– фактор внешней среды, почти данность, устранить которую невозможно, а внутренние условия и факторы – следствие действий или бездействия самой советской системы. О них и будем говорить.
Сразу скажем: никаких выводов о порочности советского проекта в целом из факта его гибели не следует. Бывает, что умного, сильного и красивого человека укусит тифозная вошь, и он умирает. Никаких выводов о качествах этого человека и даже о его здоровье сделать нельзя. Из факта гибели СССР мы можем сделать только вывод, что защитные системы советского строя оказались слабы. Этот вывод очень важен, но на нем нельзя строить отношение к другим системам советского строя.
Вот, очень коротко, наше представление о гибели СССР.
Страна жизнеспособна, когда ее «личный состав» ощущает себя ее строителями и защитниками, все связаны узами ответственности и «горизонтального товарищества». Традиционное общество формирует представление о себе самом, опираясь на религиозное чувство, на предание и обыденное знание, на утопию и даже на коллективное бессознательное. Для индустриального сложного общества требуется уже рациональное обществоведение научного типа, хотя и оно должно быть согласовано с мифами.
СССР продержался на «неявном» знании поколений, которые практически строили советскую государственность и хозяйство, вели войну и послевоенное восстановление. С уходом этих поколений, которые не оставили формализованного знания («учебников»), ошибочные представления об обществе, полученные в школе, вузе и из СМИ, вели ко все более глубоким срывам и в конце концов способствовали катастрофе.
Советское обществоведение, которое в методологическом плане было ближе к натурфилософии, чем к науке, потерпело полное фиаско. Красноречива летучая фраза генсека КПСС Андропова (1983 г.), что «мы не знаем общества, в котором живем». Это был сигнал бедствия. В тот момент в СССР было 163 тыс. научных работников в сфере общественной науки. Если они не могли обеспечить государство и общество достоверным знанием, значит, их методологическая база была принципиально неадекватна объекту изучения – советскому обществу и его основным системам. Мы стоим перед фактом: советское обществоведение оказалось несостоятельным в предсказании и объяснении кризиса советского общества. Речь идет об ошибках, совершенных большим сообществом, так что объяснять эти ошибки аморальностью его членов невозможно.
Советское обществоведение видело свой предмет через искажающий реальность методологический фильтр – исторический материализм. Фатализм истмата был когда-то полезен трудящимся как заменитель религиозной веры в правоту их дела, но в советское время положение требовался не «заменитель религиозной веры», а достоверное знание. Фатализм стал, как выражался Антонио Грамши, «причиной пассивности, дурацкого самодовольства». Знание заменялось мифотворчеством, а массовое сознание, не защищенное навыками рациональных умозаключений, не могло сопротивляться внедрению идей-«вирусов».
Вот когорта интеллектуалов, которые в 50-е годы вместе учились на философском факультете МГУ – Мамардашвили, Зиновьев, Грушин, Щедровицкий, Левада. Теперь о них пишут: «Общим для талантливых молодых философов была смелая цель – вернуться к подлинному Марксу». Они вместо изучения реального общества своей страны с целью его укрепления вернулись к Марксу, в Англию ХIХ века. Что же обнаружила у «подлинного Маркса» эта группа философов для понимания России второй половины ХХ века? Жесткий евроцентризм, крайнюю русофобию и отрицание «грубого уравнительного коммунизма» как реакционного выкидыша цивилизации, тупиковой ветви исторического развития. И они сдвинулись к антисоветизму. Те, кто пошли учиться как защитники СССР, сначала перешли на позиции враждебного инакомыслия, а потом влились в ряды его разрушителей.
А что происходило в советском обществе? В 60-70-е годы оно изменилось кардинально. Произошла быстрая урбанизация, и 70% населения стали жить в городах. Под новыми объективными характеристиками советского общества скрывалась главная, невидимая опасность – быстрое и резкое ослабление, почти исчезновение, прежней мировоззренческой основы советского строя. Ею был общинный крестьянский коммунизм. На Западе добавляли слово «архаический» и говорили, что он был «прикрыт тонкой пленкой европейских идей – марксизмом». Это понимал и Ленин, примкнувший к этому общинному коммунизму, и марксисты-западники, которые видели в этом общинном коммунизме своего врага и пошли на гражданскую войну с ним в союзе с буржуазными либералами.
В 60-е годы вышло на арену новое поколение последователей этих течений, и влияние его стало нарастать в среде интеллигенции и нового молодого поколения уже городского «среднего класса». Поэтому перестройка – этап большой русской революции ХХ века, которая лишь на время была «заморожена» единством народа ради индустриализации и войны. Сознательный авангард перестройки – духовные наследники троцкизма и, в меньшей степени, либералов и меньшевиков. Сами они этого не осознавали и поначалу считали, что пытаются «улучшить систему».
Для консолидации советского общества и сохранения гегемонии политической системы требовалась новая идеологическая база, в которой советский проект был бы изложен на рациональном языке, без апелляции к общинному чувству. Однако старики этой проблемы не видели, а новое поколение номенклатуры искало ответ в марксизме, где найти не могло.
Чем был легитимирован советский строй в массовом сознании старших поколений? Памятью о массовых социальных страданиях. Аристотель выделял два главных принципа жизнеустройства: минимизация страданий или максимизация наслаждений. Советский строй создавался поколениями, которые исходили из первого принципа. В 70-е годы основную часть общества стало составлять новое для СССР поколение, во многих смыслах уникальное для всего мира. Это были люди, не только не испытавшие сами, но даже не видевшие зрелища массовых социальных страданий.
Возникло первое в истории, неизвестное по своим свойствам сытое общество. О том, как оно себя поведет, не могли сказать ни интуиция и опыт стариков, ни тогдашние общественные науки. Вот урок: главные опасности ждут социализм не в периоды трудностей и нехватки, а именно тогда, когда сытое общество утрачивает память об этих трудностях. Абстрактное знание о них не действует.
Урбанизация создала и объективные предпосылки для недовольства советским жизнеустройством. По мере того как жизнь входила в мирную колею и становилась все более и более городской, узкий набор «признанных» потребностей стал ограничивать, а потом и угнетать разные части общества. Для них Запад стал сказочной землей, где их ущемленные потребности уважаются и даже ценятся. Дрейф к утопии «Запада» начался в интеллигенции. Он не был понят и даже был усугублен попыткой «стариков» подавить его негодными средствами. О тех потребностях, которые хорошо удовлетворял советский строй, в этот момент никто не думал.
Недовольство у молодежи вызывала и произошедшая в 70-е годы «закупорка» каналов роста социального статуса с завершением этапа индустриализации. Создавались ниши для развития личности и самовыражения (спорт, путешествия, искусство), но этого было недостаточно – и по емкости, и по разнообразию.
Была нужна модернизация хозяйства, и она была бы проведена, причем с большим размахом и в социальных интересах, но ее пресекла как раз перестройка. Объективные причины недовольства можно было объяснить, а потом и шаг за шагом снять, но интеллектуальных ресурсов для диалога у власти не было – интеллектуалы верхушки уже перешли на сторону противника.
Таким образом, предпосылкой и главной причиной краха СССР стал мировоззренческий кризис. Советское общество и государство не справились с задачей обновления средств легитимации общественного строя в процессе смены поколений. Более того, они не смогли обеспечить преемственность в смене культурно-исторического типа, которая происходила в ходе модернизации и урбанизации и совпала с кризисом выхода общества из мобилизационного состояния 20-50-х годов.
Советский человек отступил в леса – для переподготовки. Будем обмениваться с сербами уроками поражения и планами на будущее. Путь, похоже, будет долгим.
С. Кара-Мурза, из интервью сербской газете.
http://sg-karamurza.livejournal.com/134816.html
===============
Вопрос 2
2. Вопрос: Каковы причины краха советского строя?
Ответ: Вопрос сложный и коротко не ответить. Представления, к которым мы с товарищами пришли, многих огорчают или даже возмущают. Они удовлетворились как будто понятным объяснением, которое предсказывал еще Троцкий: партийная и государственная бюрократия СССР, управляя хозяйством, постепенно превратилась в класс, эксплуатирующий трудящихся. И в какой-то момент она решила произвести антисоветский переворот и захватить огромное национальное богатство, которое советский народ своим трудом создал за 70 лет.
Это – не объяснение, все понятия в нем размыты. Что такое в этом объяснении класс, что такое эксплуатация и даже трудящиеся? Даже если понимать эти слова в рамках марксизма, то они в отношении СССР неуместны. Советское общество, да и то лишь на последнем этапе, можно назвать сословным, но не классовым. Эксплуатации как присвоения прибавочной стоимости собственниками средств производства не было, т.к. сам Маркс показал, что в обществе типа советского (например, феодального) нет стоимостных отношений – человек работает из любви, из чувства долга, из интереса или по принуждению. И никакого разделения на необходимый и прибавочный продукт в его труде нет, работник получает жалованье и блага натурой, согласно его статусу (разряду) – как офицер, студент или заключенный. Да и классовое разделение на бюрократов и трудящихся очевидно не годится – все были трудящимися, кроме бродяг и профессиональных воров. Но их тогда было немного, они не определяли жизнь целого.
А главное, в этой троцкистско-горбачевской формуле нет объяснения, почему же вдруг советские бюрократы – в основном дети красных командиров и самоотверженных созидателей социализма – вдруг захотели ограбить трудящихся и предать Родину? Ведь именно это и есть «крах СССР» – его и надо объяснить!
Более правдоподобным утверждением было бы такое: партийная и государственная бюрократия СССР («номенклатура») изменила советской Родине именно потому, что Родина в чем-то важном перестала быть советской – а уж с ней и «номенклатура». Присяга СССР утратила силу, и стало можно разворовывать народное хозяйство – кто что успеет ухватить. Кто-то нефтяную промышленность, а кто-то – пустую бочку от бензина, в хозяйстве пригодится.
Выражаясь в корректных терминах, деградация глубинных оснований советского строя в конце 80-х годов ХХ века достигла порога, за которым начался его распад.
Эта деградация выражалась разными симптомами в разных сферах деятельности, симптомы эти можно перечислить и описать – мы здесь этого не делаем, а говорим о причинах болезни. Болезнь развивалась с разной скоростью в разных элементах советской системы. Так, раньше и сильнее всего она поразила саму «номенклатуру» и близкую к ней политизированную гуманитарную интеллигенцию (философов и прочих «инженеров человеческих душ»). Рыба гниет с головы… Дольше всех держались колхозное крестьянство и научно-техническая интеллигенция (особенно в ВПК, где преобладали женщины).
Была ли эта деградация необратимой, а болезнь (кризис) смертельной? Основательных аргументов для такого тезиса нет. Чтобы признать фатальность краха СССР, следовало бы отказаться как от научных, так и религиозных представлений о человеке и считать его, во первых, от рождения, хищником, эгоистом и мизантропом. Ведь очевидно, что отказ от СССР привел к резкой многослойной несправедливости, массовому преступному насилию и «войне всех против всех», и это можно было надежно предвидеть уже с 1988 года. Нет, этого не хотели!
Во-вторых, пришлось бы считать человека существом принципиально неразумным – ведь получалось, будто почти 300 млн человек радостно отказались от материально благополучной и улучшающейся жизни, чтобы погрузиться в бедность и беспросветное социальное бедствие. Двадцатилетние исследования событий перестройки и уничтожения СССР беспристрастно показывают, что массы не желали этих изменений, но пассивно их приняли, точнее, активно им не противостояли. По ряду фундаментальных причин они поверили обману идеологов этого поворота (Горбачеву и пр.), не смогли оценить угроз, скрытых в доктрине перестройки и, наконец, не умели самоорганизоваться, чтобы защитить советский строй. Они «сдали» его не по расчету и не по совести, а «по болезни» – в состоянии неполного служебного соответствия как граждан. И говорить нам надо именно о причинах постепенного соскальзывания в это состояние.
Это соскальзывание, на мой взгляд, началось в середине 50-х годов и ускорялось по мере активизации сознательных антисоветских сил, которые дремали в латентном состоянии в период сталинизма и которые было невозможно удерживать в этом состоянии после «демобилизации народа», победившего в Великой Отечественной войне. Надо подчеркнуть, что активизация сознательных антисоветских сил (уже во время «оттепели» Хрущева) – фактор важный, но, опять же, не фундаментальный. Ведь в любом обществе и во все времена есть недовольные, иногда их даже большинство, но они не превращаются в смертельную для государства силу. Главный и фундаментальный фактор краха СССР – недееспособность, несостоятельность советских людей как субъекта общественных процессов в 60-80-е годы ХХ века.
Скорее всего, и антисоветское меньшинство само не смогло бы собраться в организованную силу, достаточную для разрушения СССР, но ему оказали необходимую помощь силы Запада, которые вели против СССР войну – «холодную», но на уничтожение. Однако это ¬– фактор внешней среды, почти данность, устранить которую невозможно, а внутренние условия и факторы – следствие действий или бездействия самой советской системы. О них и будем говорить.
Сразу скажем: никаких выводов о порочности советского проекта в целом из факта его гибели не следует. Бывает, что умного, сильного и красивого человека укусит тифозная вошь, и он умирает. Никаких выводов о качествах этого человека и даже о его здоровье сделать нельзя. Из факта гибели СССР мы можем сделать только вывод, что защитные системы советского строя оказались слабы. Этот вывод очень важен, но на нем нельзя строить отношение к другим системам советского строя.
Вот, очень коротко, наше представление о гибели СССР.
Страна жизнеспособна, когда ее «личный состав» ощущает себя ее строителями и защитниками, все связаны узами ответственности и «горизонтального товарищества». Традиционное общество формирует представление о себе самом, опираясь на религиозное чувство, на предание и обыденное знание, на утопию и даже на коллективное бессознательное. Для индустриального сложного общества требуется уже рациональное обществоведение научного типа, хотя и оно должно быть согласовано с мифами.
СССР продержался на «неявном» знании поколений, которые практически строили советскую государственность и хозяйство, вели войну и послевоенное восстановление. С уходом этих поколений, которые не оставили формализованного знания («учебников»), ошибочные представления об обществе, полученные в школе, вузе и из СМИ, вели ко все более глубоким срывам и в конце концов способствовали катастрофе.
Советское обществоведение, которое в методологическом плане было ближе к натурфилософии, чем к науке, потерпело полное фиаско. Красноречива летучая фраза генсека КПСС Андропова (1983 г.), что «мы не знаем общества, в котором живем». Это был сигнал бедствия. В тот момент в СССР было 163 тыс. научных работников в сфере общественной науки. Если они не могли обеспечить государство и общество достоверным знанием, значит, их методологическая база была принципиально неадекватна объекту изучения – советскому обществу и его основным системам. Мы стоим перед фактом: советское обществоведение оказалось несостоятельным в предсказании и объяснении кризиса советского общества. Речь идет об ошибках, совершенных большим сообществом, так что объяснять эти ошибки аморальностью его членов невозможно.
Советское обществоведение видело свой предмет через искажающий реальность методологический фильтр – исторический материализм. Фатализм истмата был когда-то полезен трудящимся как заменитель религиозной веры в правоту их дела, но в советское время положение требовался не «заменитель религиозной веры», а достоверное знание. Фатализм стал, как выражался Антонио Грамши, «причиной пассивности, дурацкого самодовольства». Знание заменялось мифотворчеством, а массовое сознание, не защищенное навыками рациональных умозаключений, не могло сопротивляться внедрению идей-«вирусов».
Вот когорта интеллектуалов, которые в 50-е годы вместе учились на философском факультете МГУ – Мамардашвили, Зиновьев, Грушин, Щедровицкий, Левада. Теперь о них пишут: «Общим для талантливых молодых философов была смелая цель – вернуться к подлинному Марксу». Они вместо изучения реального общества своей страны с целью его укрепления вернулись к Марксу, в Англию ХIХ века. Что же обнаружила у «подлинного Маркса» эта группа философов для понимания России второй половины ХХ века? Жесткий евроцентризм, крайнюю русофобию и отрицание «грубого уравнительного коммунизма» как реакционного выкидыша цивилизации, тупиковой ветви исторического развития. И они сдвинулись к антисоветизму. Те, кто пошли учиться как защитники СССР, сначала перешли на позиции враждебного инакомыслия, а потом влились в ряды его разрушителей.
А что происходило в советском обществе? В 60-70-е годы оно изменилось кардинально. Произошла быстрая урбанизация, и 70% населения стали жить в городах. Под новыми объективными характеристиками советского общества скрывалась главная, невидимая опасность – быстрое и резкое ослабление, почти исчезновение, прежней мировоззренческой основы советского строя. Ею был общинный крестьянский коммунизм. На Западе добавляли слово «архаический» и говорили, что он был «прикрыт тонкой пленкой европейских идей – марксизмом». Это понимал и Ленин, примкнувший к этому общинному коммунизму, и марксисты-западники, которые видели в этом общинном коммунизме своего врага и пошли на гражданскую войну с ним в союзе с буржуазными либералами.
В 60-е годы вышло на арену новое поколение последователей этих течений, и влияние его стало нарастать в среде интеллигенции и нового молодого поколения уже городского «среднего класса». Поэтому перестройка – этап большой русской революции ХХ века, которая лишь на время была «заморожена» единством народа ради индустриализации и войны. Сознательный авангард перестройки – духовные наследники троцкизма и, в меньшей степени, либералов и меньшевиков. Сами они этого не осознавали и поначалу считали, что пытаются «улучшить систему».
Для консолидации советского общества и сохранения гегемонии политической системы требовалась новая идеологическая база, в которой советский проект был бы изложен на рациональном языке, без апелляции к общинному чувству. Однако старики этой проблемы не видели, а новое поколение номенклатуры искало ответ в марксизме, где найти не могло.
Чем был легитимирован советский строй в массовом сознании старших поколений? Памятью о массовых социальных страданиях. Аристотель выделял два главных принципа жизнеустройства: минимизация страданий или максимизация наслаждений. Советский строй создавался поколениями, которые исходили из первого принципа. В 70-е годы основную часть общества стало составлять новое для СССР поколение, во многих смыслах уникальное для всего мира. Это были люди, не только не испытавшие сами, но даже не видевшие зрелища массовых социальных страданий.
Возникло первое в истории, неизвестное по своим свойствам сытое общество. О том, как оно себя поведет, не могли сказать ни интуиция и опыт стариков, ни тогдашние общественные науки. Вот урок: главные опасности ждут социализм не в периоды трудностей и нехватки, а именно тогда, когда сытое общество утрачивает память об этих трудностях. Абстрактное знание о них не действует.
Урбанизация создала и объективные предпосылки для недовольства советским жизнеустройством. По мере того как жизнь входила в мирную колею и становилась все более и более городской, узкий набор «признанных» потребностей стал ограничивать, а потом и угнетать разные части общества. Для них Запад стал сказочной землей, где их ущемленные потребности уважаются и даже ценятся. Дрейф к утопии «Запада» начался в интеллигенции. Он не был понят и даже был усугублен попыткой «стариков» подавить его негодными средствами. О тех потребностях, которые хорошо удовлетворял советский строй, в этот момент никто не думал.
Недовольство у молодежи вызывала и произошедшая в 70-е годы «закупорка» каналов роста социального статуса с завершением этапа индустриализации. Создавались ниши для развития личности и самовыражения (спорт, путешествия, искусство), но этого было недостаточно – и по емкости, и по разнообразию.
Была нужна модернизация хозяйства, и она была бы проведена, причем с большим размахом и в социальных интересах, но ее пресекла как раз перестройка. Объективные причины недовольства можно было объяснить, а потом и шаг за шагом снять, но интеллектуальных ресурсов для диалога у власти не было – интеллектуалы верхушки уже перешли на сторону противника.
Таким образом, предпосылкой и главной причиной краха СССР стал мировоззренческий кризис. Советское общество и государство не справились с задачей обновления средств легитимации общественного строя в процессе смены поколений. Более того, они не смогли обеспечить преемственность в смене культурно-исторического типа, которая происходила в ходе модернизации и урбанизации и совпала с кризисом выхода общества из мобилизационного состояния 20-50-х годов.
Советский человек отступил в леса – для переподготовки. Будем обмениваться с сербами уроками поражения и планами на будущее. Путь, похоже, будет долгим.
Неплохая статья про новую индустриализацию
http://eot.su/almanac/1/dvizhushchie-si ... alizatsiya
далее урывки отсюда
"заводы и фабрики – это только зримая часть индустрии. Есть ещё незримая, и к тому же более важная. Индустрия – это в первую очередь – навыки людей. Это СОСТОЯНИЕ СОЗНАНИЯ...
Индустриальное сознание народа предполагает способность не просто что-то производить на заводах-фабриках, но и создавать новую технику, изобретать, проектировать и поддерживать жизнь этой техники. Значит, нужна мощная инженерная корпорация, очень много нужно технически грамотных людей, способных создавать и обслуживать технику. Это очень трудно и ответственно, банковский клерк или офисный сиделец тут не годится...
мы как народ утратили промышленные навыки. У нас разрушено индустриальное сознание. Мы были народом инженеров и квалифицированных рабочих, а стали народом офисных сидельцев, прозванных менеджерами, и невнятных проходимцев, объявленных предпринимателями...
народ массовым порядком поглупел и обезручил.
Сценка из воспоминаний одного старого инженера, когда-то работавшего с смоими родителями. Вот он 22-летним рядовым выпускником вполне заурядного Станкина приходит на станкостроительный завод в подмосковной Коломне. Ему немедленно поручают спроектировать какой-то узел – и он проектирует: руками, без компьютера и даже без калькулятора – с одной только логарифмической линейкой, ну и, естественно, кульманом. И через самое короткое время изделие молодого специалиста идёт в производство. И это не дивное исключение – это зауряднейшая норма: таких парней были тысячи и тысячи.
Что сегодня делает молодой выпускник вуза? Что ему поручают? Ну, наверное, обзвонить клиентов, переформатировать прайс-лист, переделать диаграмму-круг в диаграмму-столбики, чтобы красивее смотрелось на видеопрезентации. Умственное наполнение этих занятий просто несравнимо!
Тут, кстати сказать, кроется причина радикального ухудшения образования, о чём говорят все работники высшей и средней школы. Но преподаватели часто забывают вот о чём. Образование – это не какая-то автономная и самодовлеющая сущность. Образование всегда подстравивается под те задачи, которые строят перед обществом.
В СССР система образования была нацелена главным образом на создание кадров инженеров военно-промышленного комплекса. Дело это серьёзное и трудное: иначе самолёт не полетит и бомба не взорвётся. Так именно и учили: серьёзно и основательно. Учили всем предметам в том числе и гуманитарным: стиль был таков. Сейчас образование настроено на производство офисных сидельцев и, ежели повезёт, гламурных тусовщиков. Чего им забивать голову нудным и затруднительным? Для данной цели существующее образование вполне подходит...
У меня дома в сарае свалено множество толстых журналов перестроечной эпохи. Ради ностальгического интереса открываю иногда наугад. На все лады повторяется: не нужна нам эта дурацкая промышленность, и так вон сколько всего наклепали. И инженеров нам столько не нужно, и ничего не нужно, и так мы Верхняя Вольта с ракетами. «Мы копаем руду, чтобы сделать металл, чтобы сделать экскаваторы, чтобы копать руду, и далее по кругу» - была такая невесть кем изобретённая формула, которая от частого повторения стала звучать как непререкаемая истина. (Именно так, между прочим, действует реклама).
Это была артподготовка к тотальному разрушению промышленности. Наступление велось с двух сторон – со стороны слюнявой экологии (ах, мы загадили всю природу!), и со стороны зубастой экономики (ах, производить у нас не выгодно!). А поскольку философия безделья усваивается гораздо охотнее, чем философия упорного труда – наша промышленность оказалась в общем мнении одиозным, вредным, выдуманным злонамеренными большевиками явлением.
Я сейчас с близкого расстояния наблюдаю весьма интересный и поучительный процесс. Группа выпускников Физтеха, куда входит и мой муж, пытается собрать ошмётки космической науки для решения некой государственной задачи, связанной с космосом. Объявлено, что космические исследования государство будет поддерживать, и оно, надо признать, поддерживает: деньги выделили – большие деньги.
И что же? Кто-то бежит за длинным рублём? Да нет, как-то не торопятся. С изумлением оглядываемся по сторонам, и выясняется: торопиться-то уже почти что не-ко-му. Старикам как-то неинтересно, они устали, среднего поколения – нет, а молодёжь просто ничего не умеет. Да и мудрено было бы, чтоб умела, коли её не учат…
Вот что мы имеем, как говорится, на сегодняшний день. С таким наследством придётся работать новым индустриализаторам. Ещё раз: не заводы придётся строить (это само собой, но это, как ни странно, самое простое) – придётся заново перекраивать сознание людей. Заново формировать индустриальные навыки..."
http://eot.su/almanac/1/dvizhushchie-si ... alizatsiya
далее урывки отсюда
"заводы и фабрики – это только зримая часть индустрии. Есть ещё незримая, и к тому же более важная. Индустрия – это в первую очередь – навыки людей. Это СОСТОЯНИЕ СОЗНАНИЯ...
Индустриальное сознание народа предполагает способность не просто что-то производить на заводах-фабриках, но и создавать новую технику, изобретать, проектировать и поддерживать жизнь этой техники. Значит, нужна мощная инженерная корпорация, очень много нужно технически грамотных людей, способных создавать и обслуживать технику. Это очень трудно и ответственно, банковский клерк или офисный сиделец тут не годится...
мы как народ утратили промышленные навыки. У нас разрушено индустриальное сознание. Мы были народом инженеров и квалифицированных рабочих, а стали народом офисных сидельцев, прозванных менеджерами, и невнятных проходимцев, объявленных предпринимателями...
народ массовым порядком поглупел и обезручил.
Сценка из воспоминаний одного старого инженера, когда-то работавшего с смоими родителями. Вот он 22-летним рядовым выпускником вполне заурядного Станкина приходит на станкостроительный завод в подмосковной Коломне. Ему немедленно поручают спроектировать какой-то узел – и он проектирует: руками, без компьютера и даже без калькулятора – с одной только логарифмической линейкой, ну и, естественно, кульманом. И через самое короткое время изделие молодого специалиста идёт в производство. И это не дивное исключение – это зауряднейшая норма: таких парней были тысячи и тысячи.
Что сегодня делает молодой выпускник вуза? Что ему поручают? Ну, наверное, обзвонить клиентов, переформатировать прайс-лист, переделать диаграмму-круг в диаграмму-столбики, чтобы красивее смотрелось на видеопрезентации. Умственное наполнение этих занятий просто несравнимо!
Тут, кстати сказать, кроется причина радикального ухудшения образования, о чём говорят все работники высшей и средней школы. Но преподаватели часто забывают вот о чём. Образование – это не какая-то автономная и самодовлеющая сущность. Образование всегда подстравивается под те задачи, которые строят перед обществом.
В СССР система образования была нацелена главным образом на создание кадров инженеров военно-промышленного комплекса. Дело это серьёзное и трудное: иначе самолёт не полетит и бомба не взорвётся. Так именно и учили: серьёзно и основательно. Учили всем предметам в том числе и гуманитарным: стиль был таков. Сейчас образование настроено на производство офисных сидельцев и, ежели повезёт, гламурных тусовщиков. Чего им забивать голову нудным и затруднительным? Для данной цели существующее образование вполне подходит...
У меня дома в сарае свалено множество толстых журналов перестроечной эпохи. Ради ностальгического интереса открываю иногда наугад. На все лады повторяется: не нужна нам эта дурацкая промышленность, и так вон сколько всего наклепали. И инженеров нам столько не нужно, и ничего не нужно, и так мы Верхняя Вольта с ракетами. «Мы копаем руду, чтобы сделать металл, чтобы сделать экскаваторы, чтобы копать руду, и далее по кругу» - была такая невесть кем изобретённая формула, которая от частого повторения стала звучать как непререкаемая истина. (Именно так, между прочим, действует реклама).
Это была артподготовка к тотальному разрушению промышленности. Наступление велось с двух сторон – со стороны слюнявой экологии (ах, мы загадили всю природу!), и со стороны зубастой экономики (ах, производить у нас не выгодно!). А поскольку философия безделья усваивается гораздо охотнее, чем философия упорного труда – наша промышленность оказалась в общем мнении одиозным, вредным, выдуманным злонамеренными большевиками явлением.
Я сейчас с близкого расстояния наблюдаю весьма интересный и поучительный процесс. Группа выпускников Физтеха, куда входит и мой муж, пытается собрать ошмётки космической науки для решения некой государственной задачи, связанной с космосом. Объявлено, что космические исследования государство будет поддерживать, и оно, надо признать, поддерживает: деньги выделили – большие деньги.
И что же? Кто-то бежит за длинным рублём? Да нет, как-то не торопятся. С изумлением оглядываемся по сторонам, и выясняется: торопиться-то уже почти что не-ко-му. Старикам как-то неинтересно, они устали, среднего поколения – нет, а молодёжь просто ничего не умеет. Да и мудрено было бы, чтоб умела, коли её не учат…
Вот что мы имеем, как говорится, на сегодняшний день. С таким наследством придётся работать новым индустриализаторам. Ещё раз: не заводы придётся строить (это само собой, но это, как ни странно, самое простое) – придётся заново перекраивать сознание людей. Заново формировать индустриальные навыки..."
384: васильев:
>В СССР система образования была нацелена главным образом на создание кадров инженеров военно-промышленного комплекса.
>Сейчас образование настроено на производство офисных сидельцев и, ежели повезёт, гламурных тусовщиков.
Хороший такой наезд, но опять перепутали теплое с мягким. Не образование настроено, а общество, извините. Такое вот повсеместное мещанство, которое не порицается, а наоборот - рекламируется. Образование, как раз, осталось точно таким же, поменялось именно общество. Ну и, в общем-то, сами виноваты.
>В СССР система образования была нацелена главным образом на создание кадров инженеров военно-промышленного комплекса.
>Сейчас образование настроено на производство офисных сидельцев и, ежели повезёт, гламурных тусовщиков.
Хороший такой наезд, но опять перепутали теплое с мягким. Не образование настроено, а общество, извините. Такое вот повсеместное мещанство, которое не порицается, а наоборот - рекламируется. Образование, как раз, осталось точно таким же, поменялось именно общество. Ну и, в общем-то, сами виноваты.
-
forest
Ученые предложили Путину отменить приватизацию в РФ
Как указывается в документе, президентский курс на модернизацию тормозится из-за действий правительства: мешают приватизация и выведение чиновников из органов госкорпораций. "Эта линия не имеет ни научного, ни методологического обоснования и реализуется, судя по риторике, исходя из догматического представления о безусловных преимуществах частной собственности над государственной", — пишут ученые.
387: forest:
404 Not Found
404 Not Found
Кто сейчас на конференции
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 6 гостей
